«Я у мамы…». История гомельчанки, взявшей на патронатное воспитание парня из детдома

13.10.2017 2909

Активист волонтёрского движения Вероника Рожкова верит, что мысли материальны. Первый раз, увидев в детдоме девятилетнего Ивана, подумала: было бы здорово иметь такого сына. К тому моменту у неё уже была своя дочь, и растила её Вероника одна. Молодая мама рассказала двухлетней Дарии про симпатягу Ивана, и та загорелась: хочу старшего брата. С той минуты у Рожковых началась новая жизнь.

Не такой, как все

Вероника человек в Гомеле известный. Прежде всего, своей общественной деятельностью, тесно связанной с волонтёрским движением. Именно волонтёрские дела и привели её однажды в детдом:

— Это был 2009 год. Моей дочери только исполнилось два года, я вышла из декретного отпуска и с головой окунулась в работу. Ивана сразу же выделила из разновозрастной толпы ребят. Посмотрела ему в глаза и буквально обомлела. В них было столько жажды доброты, что этот взгляд потом преследовал меня очень долго…

Поразило и поведение Вани. Обычно при посещении детских домов дети бегут к волонтёрам обниматься, говорят спасибо за привезённые подарки, просят посидеть на руках. Но Иван держал, что называется, дистанцию.

— Улыбался, благодарил за гостинцы, но при этом в его поведении чувствовались независимость, сдержанность и настоящее мужское достоинство. У девятилетнего ребёнка из неблагополучной семьи! — вспоминает подробности первой встречи Вероника.

У Вани есть мама. Хотя вряд ли этого высокого звания достойна женщина, с лёгкостью променявшая счастье своих шестерых детей на компанию случайных собутыльников. Её лишали родительских прав едва ли не сразу после рождения каждого ребёнка. Иван, вместе с братом и двумя сёстрами (старшие уже выросли), жил с отцом, бабушкой и дедушкой. Когда ему исполнилось девять лет, отец трагически ушёл из жизни. Никто из многочисленных родственников, съехавшихся на похороны, не отважился забрать осиротевших детей в свои семьи. Так Ваня с братом и сёстрами оказались в детдоме.

Родные убеждали не дурить

После поездки в детдом Вероника распечатала фотографии. Долго не могла оторвать взгляда от снимка запавшего в душу мальчика. Любовалась его лучезарной улыбкой и показывала друзьям, твердя, что не может выбросить ребёнка из головы. Несколько ночей не спала, а затем приняла бесповоротное решение: постарается стать для Вани если не мамой, то хотя бы близким человеком.

Сказать, что окружающие приняли эту идею с восторгом, значит погрешить против истины. Даже самые близкие люди, узнав о решении Вероники, крутили пальцем у виска. Родные убеждали не дурить, при этом резонно замечали, что сначала надо поставить на ноги своего ребёнка. Вероника не спорила, но и отступать не собиралась. Хотя к тому времени уже прекрасно понимала — осуществить задуманное будет не просто.

— Правила пребывания детей в заведениях подобного типа не предусматривают их свободного общения с посторонними людьми. За исключением особых случаев, ради которых необходимо выполнить ряд требований и собрать неимоверное количество справок и документов. Основательно проштудировав действующее законодательство, я поняла, что шансов получить разрешение на патронат у меня нет. В первую очередь, из-за отсутствия собственного жилья, — объясняет юридические нюансы Вероника. Но это не остановило молодую маму, а наоборот, придало силы искать выход из сложившейся ситуации.

«Я не обещала ему золотых гор»

Когда Дария пошла в школу, Вероника уже обзавелась собственной квартирой. В одном классе с её дочерью оказалась девочка, чья мама является дальней родственницей Вани.

— Совпадение это или что-то другое, но у меня снова выросли крылья. При встрече я твёрдо заявила женщине, что заберу Ивана из детдома. Она в ответ проявила абсолютное безразличие. Так и сказала: «Забирай, кого хочешь», — вспоминая этот момент, Вероника снова волнуется. К тому времени в законодательстве были сделаны послабления для оформления патроната. Хождения же по кабинетам не пугали окрылённую надеждой Веронику. Гораздо больше она переживала перед предстоящим разговором с мальчиком: без его согласия ни о каком патронате не могло быть и речи. От руководства детского дома Ваня узнал, что с ним очень серьёзно хочет поговорить одна «тётя». Но не подозревал, что ею окажется волонтёр Вероника. Сбивчиво, местами путаясь, она рассказала, что уже не первый год за ним наблюдает и очень хочет ему помочь обрести семью.

— Я не обещала ему золотых гор — только любовь и заботу. Помню, он спросил: почему именно он, а не вся его семья? Я честно призналась, что ни к его брату, ни к сёстрам не испытываю тех чувств, которые питаю к нему. А обманывать и притворяться хорошей для всех не могу и не хочу, — рассказывает Вероника.

Ваня взял два дня подумать. Это время для нашей героини показалось вечностью. Наконец раздался звонок, и замдиректора детдома сообщила, что Ваня хочет поговорить.

— Не поверите, но у меня так задрожали от волнения руки, что я едва удержала телефонную трубку. А когда мальчишеский голос тихо произнёс «я согласен…», то я чуть не упала в обморок от счастья, — признаётся Вероника.

Счастье лёгким не бывает

С первыми трудностями Вероника столкнулась, официально оформляя патронат над ребёнком. По её мнению, выдержать подобные испытания могут только люди, твёрдо решившие принять в судьбе сирот самое деятельное участие. С одной стороны, это и хорошо: отсекаются те, кто решает взять на воспитание чужого ребёнка, поддавшись сиюминутному порыву души. С другой — плохо: многие из тех, кто вполне мог заменить сиротам родителей, но по натуре не бойцы, лишаются подобной возможности после первого же столкновения с бездушной канцелярщиной. Но даже не это до сих пор возмущает Веронику.

Почему-то все, с кем пришлось столкнуться, даже врачи на обязательной медкомиссии, считали своим долгом поинтересоваться, зачем ей это надо.

При этом рисовали самые мрачные перспективы. Единственным другом, который в этот сложный период оказывал Веронике самую искреннюю поддержку и сочувствие, была… дочь Дария. Заочно, по фотографии, но по-детски искренне она признала в Иване своего брата. И всё время донимала маму расспросами, когда же она, наконец, заберёт его из детского дома. Но о такой перспективе молодая женщина даже не мечтала. Ваня парень с характером, первому встречному на шею не бросится, тем более не раскроет душу. Поэтому поначалу Вероника общалась с ним через соцсети, хотела вовлечь его в волонтёрскую деятельность. Сделать это было не просто: мальчишка был не то чтобы ленивый, но и не из тех, кто лёгок на подъём.

— С любыми детьми нелегко, — рассуждает Вероника, — даже с собственными. Но дети в детском доме — другой случай. К ним особый подход нужен. Тем более что близкое общение с Иваном у нас выпало на переходный возраст. Это тоже наложило отпечаток и на его поведение, и на моё. Я ведь не только Дашку и его всё это время воспитываю, а сама вместе с ними учусь быть мамой. Увы, не без ошибок…

Да и как им не быть, если всё это время Вероника, сердцем испытывающая к Ване поистине материнскую нежность, всячески пыталась угодить мальчику, окружить его заботой и вниманием. Так, как она это понимала. Лишь много позже пришло осознание, что гиперопека может навредить:

— Он ведь тоже испытывал определённый психологический дискомфорт. И присматривался к чужому человеку, который каждый день засыпал его эсэмэсками и порой чересчур надоедливо пытался войти в его жизнь. Когда я это поняла, перестала обижаться, если в ответ на мой искренний порыв обнять его, Ваня отстранялся. В какой-то момент осознала, что ему 14 лет, а я обращаюсь с ним как с маленьким. Признаться себе в этом было не просто, но необходимо.

Сегодня Ваня стал полноправным членом семьи Вероники. Подросток успешно учится в лицее, после занятий часто приходит к Даше и… нет, не к «тёте». Буквально несколько недель назад, разговаривая с другом по телефону, Ваня как-то обыденно, незаметно для себя произнёс фразу, которую Вероника будет помнить до конца жизни: «Сейчас не могу, я у мамы…».