Шурика и Надю расстреляли, Костя ушел к партизанам. Истории детей Гомельщины в оккупации

22.11.2023 15008

Выставка «Украденное детство» – уже четвёртая по счёту из серии, посвящённой большой человеческой трагедии в годы Великой Отечественной войны.

Когда смотришь на лица детей, изображённых на редких архивных фото, слышишь их истории, сомнений не остаётся – то, что происходило в Гомеле и по всей Беларуси больше 80 лет назад, можно назвать только одним словом – геноцид. И особенно страшное звучание оно получает, когда речь идёт о конкретных людях, их страданиях, жизни и смерти. Никакая статистика, даже самые впечатляющие цифры, такого эффекта не даст.

Над проектом в музее дворцово-паркового ансамбля работают уже несколько лет. Помогает с материалами областная прокуратура, где стали доступными для учёных раньше засекреченные документы и фото. Много дней провёл в поисках информации автор и куратор проекта историк Юрий Панков, работая с музеями и архивами всех уровней – от национальных до районных. Итог кропотливого труда – четыре уникальные выставки. Большинство фотографий и информации, которая на них представлена, в других источниках не найти.

Гомельчане уже ознакомились с экспозициями «Прощайте, люди… Факты о злодеяниях нацистов в оккупированном Гомеле», «Мы не рабы!» Судьбы остарбайтеров в фотодокументах, письмах и воспоминаниях», «Конвейер смерти. Лагеря советских военнопленных в оккупированном Гомеле». Новую выставку в эти дни можно посмотреть бесплатно в южной галерее дворца.

Проект реализован при поддержке гранта Президента Беларуси.

Недетские взгляды

– На создание выставки «Украденное детство» меня побудило фото из личной коллекции, на котором изображены две юные гомельчанки в районе центрального рынка. Снимок сделан неизвестным фотографом в период оккупации Гомеля. Кто эти девочки? Что с ними стало? Как их звали? Всего этого мы не знаем. Известно лишь место съёмки и приблизительно время. Но у девочек такие взгляды… Знаете, будто они смотрят тебе прямо в душу. На выставке несколько таких безымянных фото. И они «говорят» с нами даже лучше слов, – рассказывает Юрий Панков.

Всего в экспозиции 11 детских историй. Некоторые герои до сих пор живы, и с ними Юрию Панкову удалось пообщаться.

– Я долго думал, какой же возрастной порог взять за основу при отборе материалов. В результате обратился к советской довоенной статистике. Оказалось, детьми тогда считали тех, кому ещё нет 14 лет. И это логично, как раз в этом возрасте оканчивали школу. На выставке речь идёт о детях, родившихся в 1927-1944 годах, – продолжает делиться подробностями автор выставки. И приводит несколько примеров:

– Впечатляет история Анны Коноховой, жившей в начале войны в деревне Забабье Буда-Кошелёвского района. В том районе как раз прорывался окружённый корпус Петровского, и девочка видела весь тот ад, который творился вокруг.

С Александром Ивановичем Руденковым я беседовал 1,5 часа, и он всё это время простоял на ногах – не хотел садиться. Будучи 9-летним ребёнком, он видел оккупированный Гомель, и когда рассказывал об этом, я как будто тоже видел всё собственными глазами. Нужно пояснить, что сам интересуюсь историей Гомеля в период оккупации, собираю фото того периода, поэтому ситуацию представляю. Рассказ Александра Ивановича чётко укладывался в те фотографии, которые у меня хранятся.

Например, как его семью выселили из дома в рабочем посёлке Красный Октябрь недалеко от сортировочной станции паровозовагоноремонтного завода, потому что в посёлок приехали немецкие лётчики. А я знаю целую серию снимков, сделанных как раз лётчиками в этом районе. Или про то, что видел евреев с белыми повязками в центре Гомеля, в районе нынешнего универмага, в 1941 году. У меня в уме в этот момент всплыло фото людей с белыми повязками на рукаве, на котором было написано «евреи». Но внимания я на снимок раньше не обратил, думал – в подписи ошибка, так как известно, что в Гомеле у евреев были жёлтые нашивки. После разговора с Александром Ивановичем я переосмыслил этот факт.

Трагически закончилась жизнь Кости Соловьёва с улицы Красноармейской. Когда пришли немцы, 13-летний мальчик сбежал в лес и вступил в партизанский отряд, который действовал в Уваровичском районе. Участвовал в диверсиях и подрывах немецких эшелонов. Когда мать узнала об этом, отправилась в лес, нашла сына и вернула домой. Случилось это накануне освобождения Гомеля. Но практически сразу Костя вместе с сестрой и отцом заболели тифом. Все его родственники выздоровели, а сам мальчик под Новый год, 1 января 1944 года, скончался. Похоронен на Новобелицком кладбище.

Пожалуй, самая страшная судьба из всех героев выставки постигла Шурика и Надю Малащицких из Речицы. Их вместе с матерью немцы расстреляли в 1941 году. Мальчику было 4,5 года, а его сестре не исполнилось и года. Её даже не успели сфотографировать, как в то время было принято. Сохранилась только извлечённая из могилы крохотная туфелька, которая сейчас хранится в Речицком краеведческом музее. Отца семейства позже немцы тоже нашли и расстреляли за подпольную работу в типографии. Обо всём этом рассказала свидетельница событий – женщина, у которой во время оккупации жила семья.

Еврейской девочке Ларисе Урецкой единственной из всей семьи удалось спастись из гетто. Её мама, младшие братья и сёстры погибли. В 1943 году Лариса попала в партизанский отряд и оттуда её вывезли на самолёте в тыл.

2 тысячи маленьких «арийцев»

Отдельное место на выставке отведено теме детских пересыльно-распределительных лагерей, созданных нацистами на Гомельщине в 1944 году. Самый известный из них размещался в Красном Береге, где в 2014 году был открыт мемориальный комплекс.

Но как удалось выяснить во время работы над выставочным проектом, таких «Красных Берегов» в нашей области было несколько – в Паричах, Петрикове, Лучицах, Копцевичах, предположительно в Новосёлках, но это пока документально не подтверждено. Существовали они на Минщине и Могилёвщине. То есть немцы создали в Беларуси целую сеть детских распределительных лагерей, где впоследствии в соответствии с арийскими стандартами отбирали «самых достойных» и отправляли в так называемую детскую деревню Скобровку (Пуховичский район Минской области). Там «переформатированием» детей под нацистскую идеологию занимались коллаборанты.

Сохранились данные, что перед приходом Красной армии «воспитанников» заставляли засыпать колодцы, жечь фруктовые сады и домашнюю утварь, бить стёкла в домах жителей деревни.

Через лагерь прошло почти 2 тысячи белорусских детей. И это только те, кто «выдержал» отбор. Остальных немцы отправляли на работы в Германию. Некоторых родственникам удавалось выкупить. Пользовались и такой уловкой – родители говорили детям натереть руки крапивой, после чего на них появлялась красная сыпь, которую немцы принимали за тиф и отпускали «подопечных». Надо полагать, чтобы те шли домой и заражали остальных.

Когда Юрий Панков изучал воспоминания бывших узников детских лагерей, то отметил, что многие эпизоды в их рассказах повторяются. Например, у всех детей брали кровь в пересыльно-распределительных лагерях, всем выдавали деревянные таблички с фамилией, годом рождения и порядковым номером.

– Вот это отобрание детей у родителей чётко зафиксировано в определении слова «геноцид». Ведь под ним подразумеваются далеко не только массовые убийства. А использовать детей в диверсиях против своих же – высочайший акт цинизма со стороны немцев, – считает Юрий Панков.

Война продолжала убивать

Завершается выставка документами и фото, где говорится о последствиях войны для детей – разрушенных садах и школах, создании детских домов. Ведь многие дети остались без родителей, довоенные детдома были эвакуированы, и быстро вернуть их обратно оказалось невозможно физически.

Даже спустя десятилетия на уже свободной гомельской земле война продолжала убивать. Недавно рассекреченный документ – тому прямое свидетельство. В мае 1960 года секретарь гомельского обкома Иван Поляков докладывал секретарю ЦК КП Белоруссии Константину Мазурову, что «за последнее время на территории Гомельской области участились случаи подрыва населения на взрывоопасных средствах». Приводятся и примеры:

«30 апреля в деревне Коротковичи Жлобинского района от удара по принесённому из леса взрывателю от снаряда погибли два учащихся и один тяжело ранен»;

«2 мая в деревне Бобовка от удара по взрывателю от снаряда подорвались 8 детей дошкольного возраста, из которых 4 умерло и 4 находится в тяжёлом состоянии в районной больнице»;

«7 мая в Новобелице при попытке разобрать головку от снаряда погиб учащийся 5-го класса».

В записке также называется количество гектаров по районам, которые подлежит освоению, а прежде – разведке и разминированию. Больше всего такой земли было в те годы в Жлобинском и Калинковичском районах – 4470 и 2092 га соответственно.

В планах у автора проекта объединить материалы всех четырёх выставок в книгу. А пока с каталогами предыдущих экспозиций те, кто не побывал на самих выставках, могут ознакомиться в библиотеках города.