История незрячего мальчика из Гомеля, который учится в обычной школе

Необычайно быстро Егор добав­ляет и убирает металлические штифты в специальной деревян­ной азбуке Брайля — тренирует­ся решать примеры по матема­тике. Читать и считать четверокласснику приходится так же много, как и обычным детям, только делает он это всё при по­мощи пальцев. Мальчик не видит с рождения, и глаза ему заменя­ют руки. Но это не помешало Егору Сыропарову стать одним из лучших учеников средней школы №32 Гомеля.

Вместо алфавита — шрифт Брайля

— Егор родился на 29-й неделе и ве­сил всего 1380 граммов. Сосуды в сет­чатке у него в глазках ещё не до конца сформировались, и врачи поставили не­утешительный диагноз — ретинопатию недоношенных. С этим диагнозом мы и живём вот уже 11 лет — Егор не видит ничего, различает лишь свет и темно­ту, — рассказывает мама мальчика Ок­сана Сыропарова.

С трёх до шести лет Егор ходил в детский сад №27 для детей с наруше­ниями зрения. Когда пришло время ид­ти в школу, в учреждении посоветова­ли «32-ю», где был свой тифлопедагог. Для Гомеля такие специалисты — ред­кость. А вот дефектолог средней школы №32 Ольга Журова по своей инициати­ве отучилась на двухгодичных курсах в институте переподготовки Гомельского госуниверситета имени Ф.Скорины и уже больше семи лет обучает незрячих детей в школе. Егор — её второй воспи­танник. До него училась девочка с ещё более сложным диагнозом.

— Сейчас Егор уже без пяти минут ученик среднего звена школы, вместе мы с ним через многое прошли. Сна­чала, конечно, было сложно. Ведь мне нужно было с нуля научить его читать, считать, писать. Обучение у мальчика надомное, то есть я и ещё учитель ан­глийского языка регулярно проводим уроки в привычной для него обстанов­ке. Но и в школу Егор приходит, пото­му что социализация для таких детей не менее важна, чем знания, — объяс­няет, как всё устроено, Ольга Журова.

Начиналось обучение Егора с азов — то есть со шрифта Брайля. Вместе с сыном выучить его пришлось и маме.

— Чтобы контролировать, как Егор делает уроки, есть ли ошибки, я долж­на была освоить хотя бы алфавит. Так что поначалу на уроках мы с ним оба были учениками. Теперь ориентируюсь в «азбуке» для незрячих, а вот муж так и не смог вникнуть. Не даётся ему, и всё! — признаётся Оксана Геннадьевна. — Ведь шрифт Брайля — это не при­вычные нам буквы, в нём каждую бук­ву обозначает определённый набор то­чек. Пишут незрячие не слева направо, а справа налево. Но читать потом нуж­но наоборот!

Поначалу у Егора во время пись­ма сильно немела рука, ведь приходи­лось прилагать силу, чтобы проткнуть специальной «ручкой» — грифелем — плотный лист бумаги. А таких про­колов нужно было сделать 100 и боль­ше. Но он упорно тренировался, и по­степенно писать стало легче.

Проблемы есть, но и решение тоже

Хоть занятия у Егора и индивидуаль­ные, он — ученик 4 «В» класса и так же, как и все дети, получает оценки в дневник и классный журнал. В основ­ном это — девятки и десятки.

— Сын у нас умница, учится очень хорошо, старательный. А ещё уча­ствует во многих школьных меропри­ятиях. Особенно любит учить и рас­сказывать стихи, поэтому в конкур­сах чтецов всегда занимает призовые места. Мы всей семьёй удивляемся, как ему удаётся всего пару раз про­честь длинное стихотворение и уже знать его на память, — хвалит свое­го четвероклассника мама и просит Егора что-нибудь почитать. А он про­никновенно, с чувством рассказывает Петруся Бровку — «А хіба ёсць, што забываюць?»

— Подсматривать в книгу Егору не надо, он любое стихотворение, кото­рое когда-то учил, уже никогда не за­бывает, — гордится своим воспитанни­ком не меньше мамы учительница Оль­га Николаевна. — Хотя чтение у таких детей замедленное. Егору нужно в два раза больше времени, чтобы осилить такой же текст, как зрячим людям. Ведь мы читаем глазами и сразу видим всю строку целиком. А он читает отдель­но букву за буквой, тактильно ощущая каждую точку обеими руками.

На столе перед школьником лежат тетради по математике и русскому язы­ку. У Егора они не такие, как у других учеников. Бумага в них альбомная, плотная, чтобы мальчик мог грифелем прокалывать символы шрифта Брай­ля. В белоснежной тетради непривыч­но смотрятся выведенные красной руч­кой отметки.

— Егор пишет грамотно, ошибки до­пускает редко. Математику вообще обо­жает. Вот с сочинениями у нас поначалу были проблемы, потому что объяснить незрячему с рождения ребёнку, как вы­глядят деревья, животные, облака, солн­це — сложно. Чтобы понять это, он дол­жен потрогать руками выпуклый рису­нок. А у нас в школе нет специального принтера для тактильной печати, чтобы напечатать рельефные картинки к заня­тиям, — рассказывает Ольга Журова.

Учебники со шрифтом Брайля роди­тели Егора берут во временное поль­зование в Василевичской специальной школе-интернате для детей с наруше­ниями зрения. Они хоть и не новые, но зато бесплатные и свою функцию вы­полняют. Ведь стоит одна такая книга 600 рублей.

— В четвёртом классе в комплекте почти 40 учебников и пособий. Вот и посчитайте, во сколько они обой­дутся. Наша семья себе их точно по­зволить не может, — говорит Оксана Сыропарова.

Из Гомеля в Шклов

Материально-техническая база для обучения незрячих детей — дорогая. Учебники со шрифтом Брайля, тетра­ди, специальные обучающие пособия и приспособления вроде деревянной азбуки Брайля, за которой мы застали Егора, компьютерная техника, спор­тивное оборудование. Обычная сред­няя школа позволить себе такого то­же не может. Плюс ко всему очень не хватает специалистов. В среднем зве­не каждый учитель-предметник дол­жен владеть навыками тифлопедаго­га, чтобы обучить даже одного незря­чего ребёнка.

Поэтому родителям Егора, который оканчивает в этом году начальную шко­лу, ещё задолго до этого пришлось за­думаться над будущим сына.

— Мы изучили все школы-интернаты в Беларуси для детей с нарушениями зрения. Съездили, и не один раз в Ва­силевичи, в Шклов. Больше всего нам понравились условия именно в Шклов­ской специальной школе-интернате. Да и самому Егору там было комфортно. Но главное, там сын сможет получить полноценное среднее образование, а при желании — ещё и специальность. Например, массажиста. Так что мы ре­шили рискнуть — пусть едет, — ком­ментирует решение отправить Егора на учёбу в другой город мама.

Сам Егор ничего зазорного в таком труде не видит. И совсем не по-детски рассуждает: «Я никакой работы не бо­юсь. Чему научат, тем и буду занимать­ся! А массажисты — профессия востре­бованная, нужная». Тем более старший сын Сыропаровых, брат Егора — Да­ниил — тоже выбрал рабочую профес­сию. Сейчас он учится в колледже на автослесаря.

Но педагог мальчика Ольга Журова считает: из Егора может получиться от­личный программист. Главное — ве­рить, идти к своей цели, не сдаваться. Сама она рада, что может давать на­дежду и путёвку в жизнь незрячим де­тям. После того, как выпустит из на­чальной школы Егора, готова продол­жать работать с детьми с нарушения­ми зрения. Но пока кандидатов нет, а в 27-м детском саду, с которым шко­ла давно сотрудничает, в новом выпу­ске никому из детей не требуется обучение по Брайлю.

В СШ №32 сегодня учатся 15 детей с особенностями психофизического развития. В началь­ной школе созданы интегрированный класс и класс для детей с трудно­стями в обучении. Наполняемость последнего — 5 учащих­ся. Школьники получают ква­лифицированную по­мощь, ко второй сту­пени обучения, как правило, име­ют уровень нормы и переходят в обычный класс.

Автор: Елена Чернобаева. Фото: Мария Амелина

Сейчас читают:

Подпишитесь на наш канал в Яндекс.Дзен
Больше интересных новостей - в нашем Telegram