«Горько!» через 50 лет. Секрет семейного долголетия из Гомеля

В декабре супруги Семён и Ольга Рысины отметили свою золотую свадьбу. Оглядываясь на 50 про­житых вместе лет, они убежде­ны — их брак был предначертан судьбой. Хотя любви с первого взгляда у них не было.

Впервые Ольга Викторовна уви­дела своего будущего мужа на своём восемнадцатилетии.

— Семён тогда встречался с моей подругой, потому и пришёл с ней в гости. Как пришёл, так и ушёл. Мне воспитание и гордость не позволяли на чужих парней заглядываться. Даже если он студент БИИЖТа, будущий инженер-механик, весельчак и писа­ный красавец, — вспоминает знаком­ство Ольга Викторовна.

— Я тоже от своей тогдашней пассии ни на шаг не отходил, — вторит супруге Семён Моисеевич.

— Поэтому на именинницу особого внимания не обратил. Хотя про се­бя отметил, что девчонка симпа­тичная, спокойная и общительная.

Следующая встреча Ольги и Семё­на произошла ровно через год, на тан­цевальном вечере в БИИИЖте, куда тоже поступила наша героиня.

— Пригласил меня на танец и спра­шивает: помнишь меня? Конечно, я его сразу узнала, но виду не подала. Он мне про день рождения начал рас­сказывать, а заодно как бы невзначай проинформировал, что с моей под­ругой они расстались. Как будто я об этом не знала! После танцев прово­дил домой. И завертелось…

Встречались Семён и Ольга почти два года. При этом их свидания ро­мантическими назвать можно с боль­шой натяжкой. Семён как старшекурс­ник помогал Ольге с учёбой, особенно когда дело касалось чертежей.

— Я чертить умел и любил, а вот Оле эта премудрость с трудом дава­лась. Вот и работал за двоих. За неё даже лучше, чем за себя, — улыбает­ся Семён Моисеевич.

Решение пожениться, вспоминают супруги, пришло к ним само собой. Причём Семён Моисеевич классиче­ского предложения руки и сердца не­весте не делал.

— В кинотеатре имени Калинина это было, — рассказывает Ольга Вик­торовна. — Не помню, какой фильм смотрели, но что-то романтическое.

— Итальянский, «Дамы и госпо­да», — подсказывает супруг. — От­ношения между мужчинами и жен­щинами там, конечно, не самые вы­сокие демонстрируются. Но именно это, наверное, и сподвигло нас обоих на решительный шаг. Решили, что хва­тит по улицам бродить да по кинош­кам прятаться.

Родные Ольги Викторовны этот шаг не одобрили и категорически вы­сказались против замужества.

— Не то чтобы Семён им не нра­вился, — поясняет она. — Просто они считали, что о браке надо думать по­сле окончания института. А это ещё два года ждать. Вбили себе в голову, что женишок меня с толку сбивает. Вот и взъелись на него. Да так, что буквально за день до нашей росписи демонстративно уехали в Ленинград.

— Но влюблённым ведь преграды не страшны, — снова дополняет су­пругу Семён Моисеевич. — Решили расписаться — расписались. Но от свадьбы как таковой отказались. Что за праздник без родственников? После загса собрались у Оли дома неболь­шой компанией: мы, свидетели, её ба­бушка да соседка-подружка.

— Вы не подумайте, — с чисто женской интуицией предугадыва­ет следующий вопрос Ольга Рыси­на. — Деньги на свадьбу у нас бы­ли. Сеня ведь каждое лето в стройо­тряды ездил, на стройки, на мелиора­цию. Во время учёбы в локомотивном депо подрабатывал. Но сессия на но­су, у него четвёртый курс, у меня тре­тий — самые сложные. Не до гулянок. Опять же, с родителями ситуация…

Первое время молодые жили у ро­дителей жены. За это время они уже поменяли своё отношение к Семё­ну, так как смогли убедиться — зять им достался во всех отношениях по­ложительный. А когда после оконча­ния института он уехал по распреде­лению в Жлобин, даже расстроились. Но уже через год туда же с малень­ким сыном Женей приехала и Ольга. А вскоре семья перебралась на роди­ну мужа в Оршу.

— В Жлобине нам малосемейку обещали, да затянули с решением во­проса, — поясняет Семён Моисеевич. — В Орше же у отца свой дом боль­шой, всё не по чужим углам мыкать­ся. Позже в Гомель вернулись. «Гом­сельмаш» тогда расширялся, большое квартирное строительство велось. Я туда на работу устроился, чтобы соб­ственной крышей семью обеспечить. Оля дежурной по станции Гомель ра­ботала.

В 1987 году Рысины в составе уже четырёх человек переехали в Запад­ную Сибирь. К тому времени в семье появилась и дочь Таня. Знакомый Се­мёна Моисеевича из Лангепаса (город в России, в Ханты-Мансийском авто­номном округе) сагитировал.

— Те девять лет, что мы там про­жили, были лучшими годами нашей жизни, — признаётся Ольга Викто­ровна. — Хотя поначалу приходилось нелегко. Снабжение было не ахти, го­род, по сути, только строился, первое время жили в квартире с подселени­ем. Правда, соседями тоже гомельчане оказались, особых проблем у нас с ни­ми не было. Вскоре отдельным жи­льём обзавелись, мужу как замести­телю директора крупного предприя­тия квартиру выделили.

— В Лангепасе потому много земля­ков было, что город наш Гомельский ДСК строил, — дополняет супру­гу Семён Моисеевич. — Можно бы­ло бы там навсегда осесть, была та­кая мысль.

Но в 1995 году в город приехал Александр Лукашенко, тог­да совсем ещё молодой Президент Беларуси. Собрал нас в Доме куль­туры и предложил домой возвра­щаться. Нужны, говорит, вы род­ной Беларуси, ваш опыт, профессионализм и закалка сибирская. На­до страну поднимать. Подумали мы и решили вернуться. Не одни мы, многие.

После возвращения в Гомель Семён Рысин стал работать на ва­гоностроительном заводе, Ольга Викторовна устроилась на метео­станцию. Жили как все, растили де­тей, теперь помогают в воспита­нии внуков. Рассуждая о секретах семейного долголетия, оба сходят­ся в одном: любовь любовью, но главное — уважение и доверие друг к другу.

— Перед вступлением в брак молодые должны решить: готовы ли они ради семьи отказаться от частички себя? — поясняет Семён Моисеевич. — Надо помнить, что, как бы ты ни любил человека, он вырос в другой семье, с други­ми традициями, привычками, взглядами на жизнь. Начнёшь перекраивать его под себя — разрушишь всё. Ссоры и размолвки, конечно, бу­дут. И у нас ведь всякое бывало. Но разводиться — никогда! Главное, не придавать конфликтам особо значе­ния, не возводить в ранг вселенских проблем. Если ссориться, то только по мелочам.

— У нас никогда не было разделе­ния, кому что делать по дому, — про­должает Ольга Викторовна. — Не­редко случалось, что вечером встре­чались с Семёном на крыльце дома. Он с работы возвращался, я в ноч­ную смену уходила. Приходилось ему и детей кормить, и уроки с ни­ми учить, и спать укладывать. Утром опять встречались у подъезда — он на работу, я с работы. Главное, я ни­когда его ни в чём не упрекала. И не требовала, как старуха из сказки, от мужа невозможного. Частые пере­езды и обустройство на новом ме­сте приучили довольствоваться тем, что есть, приспосабливаться к но­вым условиям. Так и прожили 50 лет.

Естественно, в канун ново­годних праздников не мог не возникнуть вопрос о се­мейных традициях. Как оказалось, у Рысиных есть одно непрелож­ное правило — встре­чать Новый год дома. И так было всегда. Единственное, что менялось, так это состав гостей. Хотя однажды заведён­ный порядок Семён Моисеевич чуть не нарушил. Правда, не по собственной воле.

— В начале 90-х был я в командировке в Тю­мени, — вспоминает со­беседеник. — Времена бы­ли сложные, самолёты лета­ли с перебоями, не хватало ке­росина. Сижу, значит, 31 декабря в тюменском аэропорту, вылететь не могу. Как тот пассажир из фильма «Ирония судьбы…». Мобильников тогда не было, о том, что задержива­юсь, не сообщить. Как там, думаю, моя Ольга, изнервничалась, поди, вся. Вдруг краем уха слышу, что из Тюмени в Нижневартовск военно-транспортный Ан-12 вылетать соби­рается. Это ж почти домой, до Лан­гепаса 100 км каких-то остаётся. Для Сибири не расстояние.

Была не бы­ла, думаю, надо поговорить с военны­ми, вдруг возьмут. И они вошли в по­ложение, взяли меня и ещё несколь­ко человек на борт. Долетели благо­получно. Правда, замёрзли очень в неотапливаемом десантном отделении.

В Нижневартовске меня машина ждала, специально к рейсу из Тюмени, который отложили, прибыла. Так что домой я ввалился, считай, под самый бой курантов. Зато в добром здравии и с подарками.

— Помню я тот Новый год, — улы­бается Ольга Викторовна. — Я на­резками, салатами занимаюсь, на ча­сы поглядываю и думаю: для кого я это делаю? Дело к полуночи, а мужа нет. И не предвидится, в лучшем слу­чае, до завтра. И злость, и обида, и жалость — всё перемешалось тогда во мне. Даже всхлипывать начала. И вдруг он заходит, усталый, но весё­лый. Дети сразу к нему, кричат: «Па­па — лучший Дед Мороз!» А я глаза быстренько-быстренько от слёз вы­тираю, чтобы Семён не заметил, и про себя думаю: ну какое ещё мне счастье, даже новое, надо?

Автор: Александр Евсеенко: Фото: Мария Амелина, из семейного архива Рысиных

Сейчас читают:

Подпишитесь на наш канал в Яндекс.Дзен
Больше интересных новостей - в нашем Telegram