В каждой семье есть старые фотографии. Выцветшие, надорванные, но всё равно бережно хранящиеся в альбомах. Мы предлагаем гомельчанам рассказать о тех, кто изображён на этих фотокарточках. Ведь история каждой семьи в отдельности — это история города над Сожем в целом. Первым участником нашего проекта «История одной фотографии» стал Александр Ласица. Александр Николаевич знает историю рода Рубцовых-Щекудовых с 1855 года — года рождения его прадеда. У правнука сохранились десятки фотографий XIX — начала XX века, письма, мемуары, одежда и предметы домашнего быта. О том, как жили Рубцовы в Гомеле, что их волновало и заботило, читайте наш материал.
Фёдор Рубцов родился в 1855 году в Злынке (Россия) в семье кузнецов-староверов. В 14 лет переехал к брату в Гомель. В 1870-м они построили дом недалеко от Дворца Румянцевых-Паскевичей и Базарной площади, на улице князя Паскевича (с 1919 года — Комиссарова). Дом из готового сруба возвели за день. Причина такой спешки — у братьев не было разрешения на строительство, землю заняли незаконно. Ночью из трубы уже шёл дым. В те времена был такой закон: если печь в доме сложена, а тем более топится, сносить его нельзя. Несмотря на такой короткий срок строительства, технологию соблюли на всех этапах.
Фёдор Рубцов. Фото 1900 года.
После возведения дома Фёдор принялся осуществлять другую мечту: строить кузницу. Он понимал, что выгодное расположение дома — рядом площадь, река — обеспечит ему небедную жизнь. Так и вышло. Ильинским спуском горожане водили лошадей на водопой, и им всегда нужны были подковы и уздечки. Со временем Рубцов соединил кузницу с домом, пристроил пару сараев, сложил баню.
Дела Фёдора Васильевича процветали. Кузница работала не переставая. Рубцов считался зажиточным человеком, многие хотели выдать своих дочерей за него замуж. Фёдор был уже готов к созданию семьи, однако прежде решил сдать на патент, чтобы заниматься кузнечным делом официально. Лицензию на работу выдал г-н Ковалёв, который жил на углу улиц Ветреной — Фельдмаршальской.
В 1880 году Фёдор Васильевич женился на Евдокии Ивановне, девице из хорошей семьи. Большой любви не было, молодых сосватали родители. Привели невесту к жениху и сказали: любите друг друга. Брак получился удачным. Рубцовы нажили 22 домовладения по всему Гомелю, родили десять детей, из которых выжили четверо: Ульяна, Ефим, Григорий и Митя.
Митя
Митя был самым младшим и любимым сыном. Его братья с детства помогали отцу на кузнице, Митя же при любой возможности сбегал в свою комнату. У него был хороший голос, мальчик играл на многих инструментах, писал стихи, интересовался науками. В доме часто устраивали спектакли, где главные роли играл Митя.
Мальчик рано влюбился: в хорошенькую девочку с Монастырька. Однако даже разговаривать им почти не удавалось — хлопцы монастырские не пускали «чужих» на свою территорию. Доходило даже до драк «районом на район». Часто приходил Митя с синяками домой. Позже он заприметил девочку с соседней улицы — Спасской, 7. Здесь жила Агафья Щекудова.
Агафья Щекудова на крыльце своего дома. Фото 1904 года.
Агафье озорной мальчишка тоже приглянулся, и между подростками завязалась переписка. Наедине влюблённые не встречались — за девочкой строго следила её мама. Агафья была из семьи староверов-беспоповцев, получила хорошее образование. Митя ласково называл её Гашечка и Гапечка, поздравлял со всеми праздниками. «Дарю цветочек розочку — это большое означенье, что поцелую тебя разок в будущее воскресенье!» — писал он в октябре 1911 года.
Агафья исправно отвечала на послания. Сохранилось несколько тетрадей со стихами, посвящёнными Мите. Переписка длилась четыре года — до начала Первой мировой войны.
Открытка Агафье от Мити. Октябрь 1911 года.
Свадьба в военное время
Старших сыновей Рубцовых — Ефима и Гришу — на войну призвали с первых дней. Повестка пришла и младшему Мите. Сильно переживали родители, что останутся без помощи в старости, если что-нибудь случится с младшим. Фёдор, недолго думая, собрал червонцы и поехал в призывной пункт в Новозыбкове. По приезду сразу направился к писарю. Так, мол, и так объяснил: двух сыновей забрали, один последыш остался. Если и он на войну уйдёт и пропадёт, то не будет у родителей помощника на склоне лет. Писарь с доводами согласился, а приличный мешочек золотых и упитанный поросёнок стали самыми убедительными аргументами. В военном билете Дмитрия Фёдоровича писарь отметил: «Страдает хернией» (с лат. hernia — грыжа).
Дома Фёдор Васильевич предупредил сына, что пустоделием и пустословием больше заниматься наследник не будет. Целый год учился Митя работе в кузнице, пока отец не решил, что он готов для женитьбы. Свататься пошли к Щекудовым.
Щекудовы владели 18 домовладениями, выдать младшую дочь за хорошего юношу из более зажиточной семьи согласились сразу. Сложили сундук приданого, которое Агафья готовила с десяти лет, и разослали приглашения: «Фома Васильевич Щекудов с супругой и Фёдор Васильевич Рубцов с супругой по случаю бракосочетания их дочери Агафьи и сына Димитрия покорнейше просят вас почтить своим присутствием Свадебный вечер, имеющий быть 28 мая 1914 года в шесть часов вечера в г. Гомеле на улице Спасской, дом №7, в доме Щекудовых».
Рубцовых Первая мировая обошла стороной. По её окончании Ефим и Григорий вернулись домой, тоже создали свои семьи. Ульяна вышла замуж ещё до войны. Жили богато, кузница приносила хороший доход. В 1915 году у Мити и Агафьи родился первенец Фома. Мальчик был настоящим богатырём — 10 фунтов. После родились ещё двое детей, Сергей и Наталья, однако прожили они не долго — умерли от испанки. В 1922-м появилась Клавдия. В отличие от старшего брата, родилась слабенькой, весила около пяти фунтов. Отпаивали Клаву козьим молоком, пока она не набрала вес.
Утешение в религии
В 1921 году в семье случилось горе: умерли Фёдор Васильевич, Евдокия Ивановна и Григорий. Здорового, сильного, высокого парня отравила его бывшая жена, которая не смирилась с тем, что муж её бросил и женился на другой. Чтобы вернуть любовь, напоила его приворотным зельем. Три месяца промучился Григорий от неизвестной болезни, но так с постели и не встал. Родителей и сына похоронили на Басовом кладбище.
Григорий Рубцов.
Смерть детей и свёкров сильно повлияла на Агафью Фоминичну. Женщина искала утешение в религии. В дом на Спасской стали приходить странники, богомольцы и просто верующие люди. Часто они оставались на ночь. Новую власть — советскую — Агафья Рубцова не приняла. Запретила детям носить красные галстуки, читать Ленина. Дочери нельзя было приводить домой подружек, даже лучшую — Лидию Бородину. Поэтому девочки часто играли во дворе, чтобы мама их не видела.
Золото в обмен на кашу
Когда Клавдии исполнилось семь, её решили отдать в школу. Но родителям отказали — дочь кустаря не могла сидеть за одной партой с детьми пролетариев и крестьян. Чтобы дать ей образование, пошёл кузнецом на завод имени Кирова, таким образом официально став рабочим. И записался в вечернюю школу, чтобы освоить новые правила орфографии: без ятей и еров. Учился с трудом, мозолистые пальцы кузнеца не были приспособлены для того, чтобы держать карандаш.
Дмитрий Фёдорович и Клавдия.
Дочь пошла в школу, затем поступила в университет имени Чкалова, а отец устроился кузнецом на электростанцию — ближе к дому. Но и домашняя кузница втихаря работала. Дмитрий Рубцов делал вёдра, косы, посуду, ковал скобы, гвозди и продавал их на Колхозном рынке.
Тяжёлые времена настали в 1931 году. Нехватка продуктов и болезнь сказались на здоровье Агафьи Фоминичны. Дмитрий Фёдорович решил продать самое ценное — обручальные кольца, вырвал золотой зуб и пошёл на Гуменную улицу (с 1964 года — Катунина). Там он обменял золото на два фунта пшена и фунт масла. Дома сварил кашу и дал её жене. Так каша вытянула с того света Агафью Рубцову.
Жизнь в оккупированном Гомеле
Фома Рубцов работал в судоремонтных мастерских. Он мог вывезти семью из Гомеля в первые же дни Великой Отечественной войны. Однако Дмитрий Фёдорович отказался бросать дом. Сказал, что одну оккупацию уже пережил, переживёт и вторую. Дети и жена покинули город, а он принялся за строительство бункера. Туда спрятал самые ценные вещи: комоды, одежду, утварь, иконы. Когда в дом пришли немцы, перебрался жить в кузницу. Работал там, как и раньше, и смотрел на веранду на втором этаже, где расположился наблюдательный пункт за Новобелицей.
Немцы отнеслись к кузнецу неплохо. От бургомистра он получил разрешение на кузнечную работу, велосипед и вёсельную лодку. Рыбачить можно было только днём. Базары немцы не запретили. В воскресенье Рубцов продавал рыбу, конскую упряжь, посуду и другую домашнюю утварь.
После освобождения Гомеля начали восстанавливать электростанцию, Дмитрий Фёдорович вернулся на работу. И принялся реконструировать жилище — во время бомбёжки полдома разрушилось. Фундамент поднял на метр, «поставил» новую хату. Дом получил другую прописку: улица Набережная, 6.
После войны
Клавдия и Фома вернулись в Гомель в 1944 году. Одни, без мамы. Агафья Рубцова умерла от дизентерии в 1942-м, когда они с сыном и дочерью из Сталинграда ехали в Чистополь. Похоронили Агафью Фоминичну в общей могиле в Саратове.
По приезду первым делом освятили хату. Дмитрий Рубцов задумался о будущем дочери — мужчин было мало, да и выбирали они из молодых, чтобы могла больше детей родить. Поэтому Клавдия стала «моложе» на год — отец исправил год рождения в метрике на 1923-й.
Клавдия восстановилась в институте. На занятиях познакомилась с речичанином Николаем Ласицей. Николай Гаврилович в 20 лет был уже директором школы. Сыграли свадьбу в 1947-м. Через год у них родился сын Евгений, через девять — Александр.
Фома Рубцов долго ухаживал за красивой полькой, однако получил отказ. И назло ей женился на еврейке Рахиль Скороходовой. У них родились трое детей: Тамара, Вадим и Сергей.
Автор: Марина Шестопалова. Фото: Александр Ласица
*Благодарим за помощь в подготовке материала Музей истории города Гомеля.
Подпишитесь на наш канал в Яндекс.ДзенБольше интересных новостей - в нашем Telegram
