Девять дней назад перестало биться сердце художественного руководителя студенческого клуба ГГУ имени Ф.Скорины Марины Ширинкиной. Выпускники университета разных лет до сих пор не могут поверить в случившееся, ведь их любимой МарБор было всего 58. В студклуб она пришла в 1986 году ещё студенткой, сначала вела кружок, а через некоторое время стала худруком и главным вдохновителем творческой студенческой молодёжи. Мы поговорили с теми, кому Марина Борисовна помогла раскрыть дремавшие таланты, найти себя в жизни и даже построить карьеру. Почитайте их тёплые и трогательные воспоминания.
Ольга Вальченко, журналист: «МарБор дала нам понять, что мы чего-то стоим»
Ольга Вальченко.
Ольга Вальченко училась на филологическом факультете ГГУ с 2002 по 2007 годы, всё это время была частью студклуба: помогала культорганизатору на репетициях, сидела на звуке, пела в ансамбле народной песни «Валошкі». После окончания вуза ещё пять лет вплотную занималась культурной жизнью университета, помогала ставить творческие программы конкурса «А ну-ка, первокурсник!». Ольга признаётся, что в клубе всегда чувствовала себя как дома и часто заглядывала к любимому худруку без приглашения.
– Первая наша встреча с МарБор случилась во время сдачи «первокурсника». Мы выступили, встали перед худруком полукругом и нервно молчали. Она в ответ абсолютно спокойным голосом разложила нашу программу по полочкам: «принцессе плакать нужно в зал», «миниатюру дописать вот этими двумя фразами», «танец начинать ещё до выхода на сцену». Я, честно говоря, была третьим ниндзя в четвёртом ряду, но всё равно чувствовала себя частью команды, потому что МарБор и по мне «прошлась»: «Почему вы выходите? Выпрыгивайте из-за кулис с криком «Кийййййя!».
Худрук не просто критиковала, а воодушевляла и направляла. Меня поразило её умение видеть мелочи, складывать цельную картину. Потом в таких сборах после сдачи программ я участвовала уже в качестве помощника культорга, и они стали моей любимой частью конкурса. Я наблюдала за её режиссурой и восхищалась. Эти уроки мне очень помогли по жизни: умею смотреть на ситуацию со стороны, на работе часто организовываю людей.
Студенты ездили на конкурсы в Минск, выступали с клубом на городских площадках и в районных городах. Однажды на «АРТ-вакацыях» в столице вместе отметили мой день рождения. Эти поездки всегда становились маленьким приключением. МарБор была душой культурной жизни университета. И мне, и многим моим друзьям она дала понять, что мы чего-то стоим.
Я часто заходила в клуб после окончания универа и всегда понимала – я дома. Помню, как она ругалась, что я не пришла на её день рождения, потому что не позвали: «Дату знаешь – просто приходи! Без ничего, без подарков». И всё время с ней так: можно было прийти, даже если не звали, потому что нас всех ждали всегда.
Когда начала работать в СМИ, была ошарашена: МарБор знал весь город! На львиной доле мероприятий она была в режиссёрах, за кулисами с ней здоровались известные люди. Сложно представить, сколько сотен человек в СМИ и культуре города из числа её подопечных… Думаю, очень много!
Игорь Поляков, писатель: «Её должность не худрук, а Марина Борисовна»
Игорь Поляков.
Писатель Игорь Поляков учился на математическом факультете с 1989 по 1994 годы. Не попасть в студклуб, учась на матфаке, шансов не было.
– Математики были одними из первых в университете по художественной или, скорее, весёлой самодеятельности. Чего стоили знаменитые КВНы между доцентами и студентами, на которых я бывал с детства, благодаря отцу – капитану команды доцентов. Так что я не мог не попасть в водоворот студенческого клуба.
Осенью 1989 года мы, первокурсники разных факультетов, начали готовиться к конкурсу «А ну-ка, первокурсник!». Не вылезали из актового зала. И как-то с первых дней поняли, что вот эта строгая на вид женщина, невидимо «рулящая» всеми процессами и сдерживающая хаос десятков юных балбесов – это Марина Борисовна. Именно так, не худрук – а Марина Борисвона – такая вот должность. А если уж она вдруг каким-то образом подзывала к себе и даже называла по имени – ты чувствовал себя избранным. Не говоря уж о том, как сильно хотелось добиться её уважения в свои 18 лет.
Я, как и многие, постепенно врастал в атмосферу клуба, а его атмосфера – это, прежде всего, Марина. Ощущение уважения, доброты и внимания – то, с чем ты уходил, и то, что возвращало тебя в клуб даже после окончания университета. У нас, у клубовских, сложился обычай: каждый год первого сентября мы шли на «линейку» первокурсников, встречались со «стариками», после – обязательные посиделки у Марины в кабинете. И всегда это душевно, по-домашнему.
Позже я уехал из Гомеля навсегда, но контакт с Мариной остался. Повторю: в её атмосферу хотелось возвращаться. И по-прежнему хотелось её уважения, хотелось, чтобы она радовалась успехам. Как в твои 18 лет, так и в 38, и в 48. Спасибо, Марина.
Татьяна Ушакова, радиоведущая: «Она верила в меня больше, чем я сама»
Татьяна Ушакова.
Татьяна Ушакова училась на филологическом факультете с 1996 по 2001 годы и сразу влилась в творческую атмосферу университета. Пела в капелле, была актрисой студенческого театра эстрадных миниатюр «СанТехЭлектроМонтаж». Заглядывала в студклуб и после окончания вуза – уже в статусе ведущей нескольких мероприятий и члена жюри первокурсника. Татьяну приглашала на них Марина Борисовна.
– Бесконечные репетиции и подготовки к выступлениям, концертам были основными точками нашего с МарБором пересечения. Сейчас понимаю, что помимо душевности и открытости, главным для студентов была свобода – рядом с Мариной Борисовной можно было смело творить и не бояться. Она создавала творческую обстановку, мы чувствовали иногда даже негласную поддержку, нам давали свободу действий. Чего стоят двухчасовые юмористические концерты нашего СТЭМа – тогда же не было ни Интернета, ни Comedy Club, а в нашем университете уже тогда был смелый и яркий юмор.
Она была как свет, который ведёт творческих людей по нужному пути. Самым ценным стало то, что она верила в меня больше, чем я сама. Она доверяла мне важные роли и дела. Например, прочитать на одном из концертов юмористический монолог Клары Новиковой. Я долго сомневалась, читать его или нет, получится ли – он же такой тонкий. Но сомнения развеяла Марина Борисовна: я подумала, раз она мне монолог доверила, то я справлюсь. Так и вышло.
Ещё нельзя не вспомнить, что МарБор была вне возрастов и поколений – её «внутренний ребёнок» мог объединить вокруг себя и молодёжь, и людей старшего возраста, она была со всеми на одной волне, и всем с ней было комфортно. С одной стороны – неоспоримый авторитет, с другой – друг и товарищ. Глыба, продвигающая своей энергетикой людей вперёд, раскрывающая таланты.
Мы редко общались, но для того, чтобы посоветоваться или позвонить ей, не нужно было видеться каждый день. Я была уверена, что меня в студклубе всегда примут, даже если звонить и появляться 20 лет не буду.
Марина Борисовна – фигура больше чем просто человеческая, она космическая. Как будто и отсюда, и не отсюда. Таких людей по величине и по душевному масштабу среди тех, кого я знаю, больше нет.
Евгений Кулицкий, предприниматель: «Без Марины жизнь не будет прежней»
Евгений Кулицкий.
Евгений Кулицкий Марину Ширинкину знал около тридцати лет: их родители дружили. Позже Евгений стал коллегой Марины Борисовны – работал в студенческом союзе университета. Поэтому вспомнить есть что, больше – доброго и хорошего.
– Как-то мои друзья с экономического факультета, зная мои умения пародировать видных политических деятелей и известных артистов, попросили кратко выступить с пародиями на Дне экономиста. Кратким выступлением ограничиться не получилось – зрители не отпускали меня со сцены минут 15. Да мне и самому не очень хотелось уходить (улыбается). После такого дебюта меня немедленно пригласили в студенческий театр эстрадных миниатюр. Так началось практически повседневное общение с Мариной.
Нельзя выделить в Марине что-то особенное. Особенной была она сама, с присущим ей пониманием юмора, умением дружить, слушать и ненавязчиво советовать. В то время, когда со сцены стало возможным говорить всё, нам, молодым артистам, легко было скатиться к пошлости. Но МарБор для меня стала эталоном, по которому я вырабатывал свой художественный вкус, поэтому наши выступления не могли стать «петросянщиной» и «аншлаговщиной». А какие звёзды университета взошли в тот период! У многих гомельчан на слуху были и остаются имена Лёлика Кастрюлькина, Андрея Самсонова, Андрюши Винникова, Димы Рутковского и ныне покойного Влада Гатальского… Можно долго перечислять.
После похорон мы с друзьями в узком кругу собрались помянуть Марину, много говорили, вспоминали, даже смеялись. Прощаясь, я сказал, что мы ещё не до конца осознали произошедшее. Пройдёт немного времени и нас «накроет»… Именно это с нами сейчас и происходит. Всё больше понимаем, какая это потеря для всех нас, её друзей, для студклуба, университета и города.
Сейчас мы объявили сбор средств на памятник Марине, каждый, кто её знал, при желании может перевести деньги на благотворительный счёт. Есть идея создать фонд поддержки молодёжного творчества её имени. Жизнь, конечно, продолжается, но без Марины она уже никогда не будет прежней.
belkagomel.by
Подпишитесь на наш канал в Яндекс.ДзенБольше интересных новостей - в нашем Telegram
