В Гомеле работает педиатр, которому родители звонят даже ночью

10.07.2022 17781

Вот вы знаете номер мобильного телефона своего участкового педиатра? Павел Бабичев родителям маленьких пациентов свой мобильник даёт охотно, говорит, пусть звонят даже ночью, если повод действительно важный. А ещё у него есть целая фотоколлекция прыщей, сыпей и даже горшков с их содержимым, которые встревоженные мамы присылают по вайберу, чтобы Павел Григорьевич срочно поставил диагноз. Ну или хотя бы успокоил, что это не смертельно. Работает Бабичев в филиале №1 Гомельской центральной городской детской клинической поликлиники на улице Сосновой.

Стать врачом решил в старших классах, правда, про какое-то конкретное направление тогда не задумывался. Окончил химико-биологический класс 56-й гимназии и поступил в Гомельский медицинский университет. Уже в вузе понял, что больше всего душа лежит к детям. В 2003-м получил распределение в тогдашнюю детскую поликлинику №5, где вот уже 18 лет лечит маленьких гомельчан.

– Запомнили своего первого пациента?

– Скорее, запомнил первые выезды к пациентам на дом, когда проходил интернатуру. Часто они были экстремальными. Представьте ситуацию: зима, поздний вечер, глухая деревня где-то под Чечерском, электричества в доме нет. Осматриваю пациента в темноте чуть ли не на ощупь. По всем симптомам у него ангина, но как её поставишь, не заглянув в горло? Мобильника у меня тогда не было, фонарика тоже с собой не оказалось. То дежурство помню до сих пор. Зато фонарик теперь всегда со мной.

– Какой максимум пациентов за один приём приходилось обслуживать?

– Человек 120. Но такое бывает во время сезонных вспышек простудных заболеваний. Как-то в период эпидемии гриппа обошёл за день 100 адресов, а к вечеру голос потерял. На последних вызовах шёпотом разговаривал.

– Чем чаще всего болеют дети?

– Процентов 90 – инфекционными заболеваниями. Кишечными, респираторными, инфекциями мочевыводящих путей. Остальное – редкие случаи, с которыми потом работают узкие специалисты – неврологи, травматологи, ортопеды.

– Понятно, что в основном у ваших подопечных банальная простуда с соплями и кашлем. А тяжёлые случаи лично в вашей практике были?

– Однажды меня как участкового педиатра вызвали зафиксировать синдром внезапной смерти младенца. Ребёнок, которому не было ещё и трёх месяцев, умер ночью во сне. Морально было очень тяжело. Когда приходишь в семью на первый патронаж, осматриваешь малыша в месяц, а потом случается такое – остаться равнодушным невозможно. Я ведь ко всем своим маленьким пациентом сразу привязываюсь.

Ещё был малыш, который с рождения и до месяца прекрасно развивался, не было никаких проблем, а потом у него внезапно поднялась высокая температура. Оказалось, острый менингит. Спасти ребёнка удалось, но у него на фоне инфекции развился детский церебральный паралич, и он на всю жизнь остался инвалидом.

Слава богу, такие случаи единичны.

– Как много в вашей поликлинике антипрививочников?

– Если речь об обязательных вакцинах – с десяток могу насчитать за годы практики. Такие родители приносили мне почитать вырезки из газет и журналов с комментариями якобы московских профессоров о вреде вакцин. Некоторые даже аргументировать своё нежелание делать детям прививки не могли, когда писали отказ, спрашивали у меня, какую причину указать. Переубеждал таких мам как мог. Обычно отказываются те, кто сам в своё время не был привит.

Вакцинировать детей от гриппа и коронавируса многие не хотят, но когда нужно выехать за рубеж, где требуется конкретная прививка, резко меняют своё мнение.

– Как находите общий язык с детьми? Есть ли среди них вредины, которые ни в какую не дают себя осмотреть?

– У меня таких нет. Все дети, конечно, разные. Бывало, и по полгода некоторые привыкали, но в итоге мы становились лучшими друзьями.

Сложнее всего с детьми от года до трёх, которые уже понимают, кто чужой, а кто свой. С ними и по полчаса приходилось играть. Но ты знаешь, что это время потратишь не зря. В следующий раз малыш будет доверять, и осмотр пройдёт без проблем за пять минут.

– Не сталкивались с настороженностью родителей? Всё-таки мужчина-педиатр – явление в наших поликлиниках нечастое.

– Когда только пришёл работать, были, конечно, притирки. Но как и у любого педиатра, независимо от пола и возраста. Я обычно мам своих пациентов запоминаю по имени и так к ним обращаюсь. Считаю, это важно для взаимного доверия.

– А с кем проще работать – с мамами, папами или бабушками?

– Ой, бабушки меня всегда любили. С ними даже легче взаимодействовать, чем с родителями.

– Всем родителям даёте свой номер мобильного телефона? Замучают же!

– Никогда свой номер не скрывал. Да, звонят и в выходные, иногда – ночью. Но это же родители, они всегда волнуются. С появлением мессенджеров стали активно писать в вайбер. У меня есть целый альбом сохранённых фото сыпей, волдырей на руках и ногах, даже содержимого горшков. Для меня эта информация полезная. Одна мама записывала и присылала мне кашель ребёнка – пятиминутные аудиосообщения.

Приходилось и диагнозы ставить заочно, особенно, в выходные дни, когда ребёнок заболел, допустим, в среду и медлить уже было нельзя. Вообще, когда я точно уверен в диагнозе, могу и лекарство назначить без личного осмотра.

В сложных случаях, конечно, настаиваю, чтобы родители вызвали скорую. Было и такое, что домой ко мне приезжали. Я никогда не осуждаю родителей: они же волнуются, их можно понять.

– А к мамам, которые знают лучше врача, как надо лечить, тоже привыкли?

– Всегда смотрю на адекватность родителей. С некоторыми можно поспорить и что-то доказать, с другими невозможно. Начнёшь спорить, они скажут, что ты плохой врач и в следующий раз не обратятся, а ответственность-то за здоровье их детей и лечение всё равно на тебе лежит.

До сих пор любят детей натирать всякими настойками, делать сомнительные ингаляции по народным рецептам. Был у меня участок на Речицком проспекте с так называемым военным домом, где очень любили полоскать горло авиационным керосином. Где-то они его добывали и утверждали, что помогает.

– Есть разница в работе с малышами и подростками? К вам же сейчас относятся дети вплоть до 18 лет?

– Знаете, работает всё-таки народная поговорка про то, что маленькие детки – маленькие бедки… Была у меня на участке беременная 16-летняя школьница. Когда она родила, то продолжала приходить ко мне на приём, но у же с ребёночком, который тоже стал моим пациентом.

Ещё мы прекрасно знаем всех школьных прогульщиков, которые под предлогом недугов не идут на контрольную или диктант. Некоторые сачкуют так часто, что уже из школы поступают звонки в поликлинику. Если видим, что учителя правы, то справку не открываем, просто пишем – в этот день подросток был на приёме. А завтра – иди учись.

– Наверное, везде, куда ни пойдёте, встречаете своих бывших пациентов.

– Есть такое. Вот недавно катался на велосипеде после работы, заехал на набережную и там встретил сразу нескольких ребят. Остановился, поговорили. Один рассказал, что приболел и кашляет. По старой памяти попросил совета. А вообще встречаю своих детей везде – в общественном транспорте и магазинах. Как-то в медуниверситете был на мероприятии и даже там среди студентов увидел бывших пациентов.

– Правда, что ваша рабочая рубашка сшита из детских пелёнок с весёлыми картинками?

– Не совсем так (смеётся). Просто в какой-то момент мне надоел белый халат, вот я и заказал в интернете рубашку врача с детским принтом – мишками и утятами. Приобрел сначала одну, а потом скупил все модели. Детям, действительно, очень нравится.

У меня ещё хобби есть – покупать игрушки для педиатрического кабинета. Хожу по магазинам и выбираю всякие интересные безделушки, с которыми потом на приёме играют дети.

За годы работы Павлу Бабичеву надарили столько рисунков, что хватит на целую выставку. Для них отведён свой уголок в кабинете. Именно это, уверен педиатр, и есть самое ценное в работе.