Монолог гомельчанки, которую «развели» по-крупному

23.06.2022 7929

Как вы отреагируете, если по телефону позвонит сотрудник милиции и попросит помочь поймать мошенников из числа работников банка, где вы как клиент на хорошем счету? Недавно очередной жертвой такого киберобмана стала жительница Советского района Гомеля, которая согласилась на условиях анонимности рассказать «Белке» свою историю. Мошенники вынудили женщину взять кредит в банке и перечислить им эти деньги.

— Звонок по вайберу раздался около 10 часов утра, когда я была на работе. Звонивший с неизвестного номера обратился ко мне по имени-отчеству, представился полковником милиции Журавским из Центрального РОВД Минска. И тут же ошарашил: не предоставляла ли я в последнее время кому-либо свои паспортные данные? Я ответила отрицательно и поинтересовалась, в чём дело. Собеседник спросил, не знакома ли я с неким Филимоновым? Услышав «нет», объяснил: гражданин этот — бывший сотрудник крупного банка, откуда недавно был уволен за подозрение к причастности в финансовых махинациях. Следственные действия уже ведутся, а прямо сейчас он оформляет кредит на моё имя.

Не успела прийти в себя от этой новости, как «полковник» буквально засыпал вопросами. Брала ли я когда-либо кредит в РРБ-банке и какая у меня кредитная история в банке ВТБ, где я брала рассрочку при покупке холодильника? Такая осведомлённость вызвала доверие. И собеседник как-то незаметно превратил моё колебание в предварительное согласие. Я ещё ничего сообразить толком не успела, как он заявил: сейчас со мной свяжутся специалисты.

Разговаривали мы в режиме громкой связи, но даже у моей коллеги, находившейся рядом, не возникло подозрений. Мнимый полковник говорил спокойно, уверенно — так, как это делают высокопоставленные правоохранители во время интервью или пресс-конференций.

Буквально через несколько секунд мне позвонила женщина, которая представилась ведущим специалистом службы безопасности одного из крупных банков Беловой Марией Александровной. Она спросила, где я нахожусь. Узнав, что на работе, поинтересовалась, могу ли я отпроситься и съездить в один из банков на улицу Красноармейскую для получения кредита. Потом попросила не переживать и не отключаться, быть всё время на связи. На мой вопрос, зачем мне кредит и что я с ним буду делать, женщина даже рассмеялась. Мол, все инструкции получу непосредственно перед входом в банк, а за кредит могу не переживать — выплачу его в тот же день. Даже полпроцента набежать не успеет.

По дороге в банк вновь накатила волна сомнений. Правда, сосредоточиться на чём-то одном было непросто. Я по жизни человек эмоциональный, а тут такой вал негативной информации. К тому же не так-то легко взять себя в руки, когда ты под колпаком у спецслужб, которые каждое твоё слово слышат и не дают ни с кем посоветоваться.

Но я всё же поинтересовалась у Марии Александровны, почему она звонит со странного номера, начинающегося на «447», и почему я вообще должна ей верить. Пояснения выглядели обоснованными. Сотрудница банка «просветила» меня, что в Уголовном кодексе якобы существует статья 225 о неразглашении данных расследования. Именно поэтому переговоры со мной они ведут по скрытому номеру — чтобы не спугнуть преступника. Они же, дескать, не знали, как я отреагирую на их предложение о сотрудничестве. А помощь им необходима, потому что в нашем регионе эти банковские мошенники только за последний месяц обманули 18 человек.

Давили на гражданскую совесть. Теперь я понимаю, что ни к какой секретности статья 225 отношения не имеет, а преступница просто дурила мне голову своими разглагольствованиями, не давая собраться с мыслями.

У входа в банк эта самая Мария Белова проинструктировала, что я должна взять кредит на потребительские нужды в размере 5 тысяч 300 рублей на любых условиях, после чего получу дальнейшие указания.

И предупредила: ни в какие отвлечённые беседы с работниками банка я вступать не должна, телефон выключать тоже, связываться с кем-либо запретили, иначе поставлю под угрозу ход всей операции. Вот сейчас говорю и понимаю — бред какой-то. Но в той ситуации верила.

В первом банке в выдаче кредита мне отказали. Как позже выяснилось, они созвонились с моим мужем, который своего согласия не дал. Ещё бы, он ведь ни сном ни духом, что его супруга на спецоперации! Когда вышла из банка, даже некоторое облегчение испытала. Но «Белова» слышала весь наш диалог с сотрудником, а потому тут же спросила, какой из двух банков, где якобы работают мошенники, ко мне ближе — на проспекте Ленина или Победы? И отправила меня на проспект Ленина. По дороге я снова засомневалась и как могла твёрдо спросила у этой Беловой, почему я должна делать то, что мне диктует незнакомый человек? Женщина попросила успокоиться и предупредила: сейчас со мной будет говорить сам начальник службы безопасности банка.

Не успела она отключиться, как раздался новый звонок. Мужчина представился этим самым начальником, даже фамилию свою назвал. Не помню точно какую, но на «Х» начинается. Сначала стал успокаивать, потом взывать к гражданской сознательности.

Я спросила, почему у его сотрудницы ярко выраженный южнорусский говор, не характерный для наших мест? Всё же я по профессии филолог и такие нюансы улавливаю. Он сначала уточнил, корректно ли со мной разговаривали. Я ответила — вполне. Тогда он заявил, что мой вопрос некорректен, поскольку в Беларуси людей на работу принимают не по национальности или месту рождения, а по морально-деловым качествам. И вообще, у нас два государственных языка, а вот об акцентах нигде ничего не говорится. Но в конце сбавил обороты: если я сомневаюсь, Белова пришлёт мне фото своего служебного удостоверения. Что она и сделала, едва только этот «Х» отключился.

Во втором банке тоже попросили указать телефон мужа и кого-то из коллег по работе. Правда, никто им не звонил. Решение по выдаче кредита принималось в течение 30 минут, которые я провела на улице. И вновь стал терзать вопрос, правильно ли поступаю. Словно чувствуя мои сомнения, Мария Белова всё время держала «на проводе». То успокаивала, то водички попить предлагала, то пускалась в пространные рассуждения о том, какие масштабы приобрело хищение наличных средств в банках. Даже прозрачно намекала, что граждане, отказавшиеся сотрудничать с органами, имеют сейчас большие неприятности. Как минимум лишаются престижной работы в Минске.

Тут меня как током шибануло: почему, спрашиваю, со мной не гомельские милиционеры связались, а минские? Белова пояснила, что начальник гомельского управления «К» подполковник Романчук Валерий Александрович (нет там такого) находится за пределами страны и не может лично принять участие в поимке преступников. Но если я настаиваю, он обязательно найдёт время со мной переговорить.

И полминуты не прошло, как мне позвонили с российского номера. Мужчина представился тем самым Романчуком и для убедительности даже сбросил фото служебного удостоверения. Он также стал меня успокаивать, уверяя, что всё под контролем и его коллеги из Минска знают, что делают. И вновь речь говорившего была такой спокойной и уверенной, а голос — солидным, что всякие сомнения отступили.

Когда 5 тыс. 300 рублей сторублёвыми купюрами оказались на руках, всё та же Белова попросила найти ближайший инфокиоск и отправить деньги по реквизитам, которые мне назовут. Это и будет, добавила она, мой вклад в поимку мошенников, а заодно и погашение взятого кредита.

У инфокиоска она продиктовала мне последовательность действий. Однако купюроприёмник работал через раз, то и дело «выплёвывая» деньги обратно. Честное слово, будто намекал на что-то, последний шанс предоставляя. Не поняла, не воспользовалась… Напротив, зашла в помещение банка и все до последней сотенной через другой инфокиоск отправила мошенникам.

Белова попросила сфотографировать и прислать ей копии чеков. Только я успела это сделать, как связь прервалась. Из вайбера пропали и телефоны, с которых мне звонили, и фото документов, которые присылали. На память остался только оформленный кредит. Который, если выплачу в ближайшие полгода из семейного бюджета, потянет на 6 тыс. 400 рублей. Если же буду возмещать по расписанному до 2028 года графику, сумма превысит 14 тысяч.