Спальня во дворце и винегрет за 3 копейки: в Гомеле открылась выставка, на которую обязательно нужно сходить

28.09.2022 20869

Сейчас трудно представить, но когда-то директор Гомельского исторического музея был расквартирован во дворце Румянцевых и Паскевичей вместе с семьёй. Каждое утро он просыпался сразу в трёх местах – дома, на работе и в музее, а окна его спальни, прежде княжеской, выходили на берег Сожа. Его дочь возвращалась из школы по аллеям двухсотлетнего парка, а старинные канделябры и вазы были для неё не экспонатами, а такими же полноправными и естественными обитателями дома, как и все остальные члены семьи.

О том, каково это – провести в княжеском дворце парадоксально бедное детство, закончившееся войной, рассказывает новая выставка «Гомельчанка. Сквозь призму воспоминаний». В её основу положены мемуары Анжелики Маланьиной (в девичестве – Антоновой), дочери директора Гомельского исторического музея Стахия Антонова (с 1927 по 1945 г.).

Открытка

Выставка разделена на пять блоков: знакомство с Анжеликой Маланьиной, её увлечения, парк в воспоминаниях героини, музей и его сотрудники, эвакуация музейных ценностей в период Великой Отечественной войны. Каждому блоку посвящена отдельная витрина, где собраны музейные предметы для воссоздания атмосферы 1920-х – 1930-х годов по воспоминаниям Анжелики Стахиевны.

Собственно, в распоряжении у музейных работников только они и были: вещами, которыми в действительности пользовалась девушка (коньки, швейная машинка, ситцевое платье и другие), музей не располагает. Именно поэтому организаторы называют своё детище выставкой-образом: по сути, она лишь развёрнуто иллюстрирует мемуары Маланьиной, опубликованные в 2011 году, а также сведения из её переписки с музейными сотрудниками.

Например, за стеклом открывающей выставку витрины, помимо копий фотографий четы Антоновых, лежит открытка начала ХХ века. Похожую, с признанием в любви на обороте, двенадцатилетней Анжелике подарил её первый воздыхатель. «Открытка была старинная, на ней были нарисованы мальчик и девочка в розовом платье, из-под которого виднелись розовые панталончики с кружевами», – так в своих мемуарах описала трогательный момент из детства Анжелика Стахиевна.

Произошло это на массовом катании в парке, куда в то время съезжались по выходным ребята со всего Гомеля. Каток заливали «в середине круга – тогда ещё не было этой большой и уродливой вазы, которую установили позже в самом центре» (предположительно, напротив главного входа, где сейчас находится фонтан). Вход в парк вечером был платный.

Коньки «женского» размера появились у Антоновых, когда мама выиграла их в лотерею. Модель называлась «английский спорт», имела толстые лезвия.

Рядом с коньками – швейная машинка «Зингер» начала ХХ века. На такой же девушка шила и перешивала собственные немногочисленные наряды. Когда Анжелике исполнилось 17 лет, в гардеробе у неё было всего два ситцевых платья, одна шерстяная юбка, купленная в детском отделе, батистовая кофта от физкультурного костюма и жилетка, сшитая из маминого платья. Кстати, настоящая машинка, оставшаяся у хозяйки в Волгограде, уцелела благодаря тому, что её укутали в зимнее пальто и отправили вместе с музейными ценностями в эвакуацию. Машинка эта служила хозяйке всю жизнь.

Чулки

Этот предмет гардероба Анжелика Маланьина вспоминала в своих мемуарах несколько раз. Настоящие – капроновые и шёлковые – чулки она видела на других женщинах всего несколько раз в жизни, а себе шила из старых рейтуз. Те, что теперь выставлены в музее, для неё тоже были бы экспонатом. Анжелика писала: «Алгебру и тригонометрию нам преподавала Анна Николаевна – какая-то никакая. На всех она смотрела с некоторой пренебрежительностью. Но чулки меняла ежедневно! Я сидела на первой парте, и это было для меня поразительно. У многих из нас чулок вообще не было или была одна пара».

В школе девушка чувствовала себя стеснительно из-за бедности. По ее воспоминаниям, в буфете на переменке можно было купить винегрет за три копейки и стакан чая, но денег не хватало. Дома, во дворце, ели маргарин вместо масла, варили картофель. Мясо, колбасу и сыр видели крайне редко. По понедельникам отец семейства покупал на рынке молодую свинину, нарезал её и солил в глиняном кувшине с чесноком и лавровым листом. Анжелика потом брала по кусочку и жарила папе на обед яичницу. Весной ели щи с крапивой и щавелем. Вот и весь рацион – дети в то время всегда ходили голодные.

Директор Гомельского исторического музея в 1930-е годы получал около 800 рублей. Его жена, работавшая секретарём-машинисткой в областном аптекоуправлении, – около 200. С большим трудом родители заплатили за обучение Анжелики в старших классах. На музыкальное образование дочери не хватило.

Картина

Раннее детство Анжелика провела на цокольном этаже дворца. Там располагались канцелярия, кабинеты научных сотрудников и персонала музея, их жилые комнаты и ванная с титаном, который топили щепками. В комнате по соседству с Антоновыми жила бывшая горничная князя Паскевича, которая учила директорских дочек (старшая сестра Анжелики умерла в детстве) играть в подкидного дурочка, за что папа их очень ругал. Судьба старой горничной похожа на такой же карточный перевёртыш: на закате лет она вдруг стала хозяйкой дворца, в котором всю жизнь была служанкой.

За пять лет до начала войны в самой известной комнате дворца – спальне князя Паскевича – «лопнула» стена. Сначала её закрыли для посещения экскурсий, а затем, по решению комиссии, отдали под жильё директору Стахию Антонову. Спальный гарнитур князя и другие предметы интерьера перенесли в банкетный зал, а новым жильцам пристроили тамбур – вход теперь был через балконные двери. По этому поводу Анжелика написала так: «А вокруг цветы! Персидская сирень падала мне прямо в окно. Громадные кусты её тянулись плотной шеренгой вокруг всего замка со стороны реки, прерываясь только вокруг центральной веранды. А вид на реку Сож! Райский уголок! Теперь я понимаю, почему князь Паскевич из 65-ти своих комнат выбрал для спальни именно эту».

Выпускной вечер в школе, где училась девушка, прошёл 19 июня. Получив аттестаты зрелости, ребята долго не уходили из класса, мысленно прощаясь с детством. Анжелика мечтала поступить во ВГИК: сочинив сценарии, они с подругой отправили документы на сценарный факультет.

Утром в воскресенье, 22 июня 1941 года, девушка занималась на стадионе – её спортивная школа готовилась к поездке на физкультурный парад в Минск. В перерыве занятий ушли на обед музыканты, а марширующие спрятались от солнца под навес. В это время в парке дописывала картину художница Ида Зеликман, устроившая пленэр за дворцом. Она писала его с натуры, утопающим в обильной июньской зелени. Картина под названием «В парке Паскевичей» теперь хранится в фондах музея и представлена на выставке. В её небе светит то же самое солнце, от которого пряталась Анжелика Маланьина на спортивном стадионе. Несколько минут спустя вернувшиеся с обеда музыканты сообщили ребятам страшную весть: «Война».

Плащ

Все выпускники сразу подали заявления с просьбой отправить их на фронт, в том числе Анжелика. Но буквально на следующий день её вызвали в обком комсомола и сказали: «Коль уж ты комсомолка, вот тебе комсомольское задание: поедешь с отцом в командировку – сопровождать ценности музея. У нас свободных людей нет, все заняты».

Не успев спохватиться, Анжелика Маланьина очутилась в вагонах, увозивших гомельский музей в Сталинград. Чтобы забрать всё самое ценное, не хватило бы и десяти вагонов, а в результате весь дворец пришлось «упаковать» в два. Почти вся мебель Паскевичей осталась во дворце – она была слишком громоздкой для транспортировки. Вчерашняя школьница формировала подводы, производила перепись имущества, печатала акты сдачи вещей.

Ехали больше месяца. Мимо шли эшелоны на фронт, «музейный» состав стали обгонять поезда с уже эвакуированными жителями Гомеля. Из всех остановок Анжелике больше всего запомнилась сделанная в Орле. Девушка решила посмотреть город и накинула перед выходом из вагона серый папин плащ.

«Что-то меня очень поразило в людях, идущих мне навстречу. Поняла: никто не обращал на меня внимания и не смотрел так, как я привыкла, чтобы на меня смотрели в Гомеле: с интересом, доброжелательностью. А тут – полное безразличие. Я пришла в вагон и заплакала, – поделилась сокровенными мыслями Анжелика Маланьина. – В чём дело? Мама, утешая меня, уверяла, что виной тому некрасивый папин плащ, а папа совершенно справедливо сказал: «Война, дочка, не до взглядов».

Сдав вещи местному краеведческому музею, семья вздохнула спокойно: главное было сделано. И вдруг по радио объявили, что Гомель сдан немецким войскам.

Когда 26 ноября 1943 года Гомель освободили, Стахия Антонова вернули на должность директора музея, от которого почти ничего не осталось. Первым делом он приступил к ремонту разрушенного здания, но перенесённые лишения и голод сказались на его здоровье, и в августе 1945-го мужчина умер.

Анжелика Маланьина к тому времени успела родить дочку. Приехав в Гомель, она не узнала его. Даже разрушенный Сталинград не произвёл на девушку такого гнетущего впечатления – в Гомеле сохранились только контуры зданий. В центре парка, как частокол, торчали сплошные берёзовые кресты – могилы немцев. Сам замок зиял глазницами выжженных окон.

Постскриптум

Куратор выставки Татьяна Зыгмантович, заведующий научно-фондовым отделом Гомельского дворцово-паркового ансамбля:

– Мемуары Анжелики Маланьиной, посвящённые Гомелю её юности, – ценный и уникальный материал. Снова и снова можно возвращаться к ним, перечитывать, как приключенческий роман. Мы посчитали, что 880-летний юбилей Гомеля – отличный повод, чтобы обратиться к воспоминаниям человека, жизнь которого была связана с нашим городом и его главной достопримечательностью. Так и пришла идея проиллюстрировать цитаты из воспоминаний Анжелики Стахиевны о жизни здесь музейными предметами, документами, фотографиями и произведениями искусства.

Когда мы занимались подготовкой выставки, больше всего меня удивило, что, будучи уже в преклонном возрасте, Анжелика Маланьина помнила в мельчайших подробностях своё детство и юность, имена учителей и одноклассников, деревья в парке и предметы в музейных экспозициях. По всей видимости, Гомель и детство во дворце оставили огромный след в её жизни. Подобных по детальности воспоминаний о жизни в нашем городе в межвоенный период известно очень мало. По сути, на руках у нас – уникальный исторический источник, ознакомиться с которым может не только специалист, но и любой желающий – благодаря простоте и живости изложения, а теперь ещё и нашей выставке «Гомельчанка. Сквозь призму воспоминаний».

О своём детстве в бывшем княжеском дворце Анжелика Стахиевна написала так: «Этот замечательный парк стал мне родным двором, где я знала каждый уголок. Гомель для меня навсегда остается открытой незаживающей раной. Я всегда помню его». Приходите на выставку и убедитесь в этом сами.