«Когда теряешься, включается мышечная память». Три истории молодых врачей из Гомеля

05.10.2022 22275

В Гомельской областной клинической больнице приступили к работе 35 молодых специалистов, в том числе 20 медицинских сестёр и 13 врачей. Большинство из них – хирурги, анестезиологи-реаниматологи и неонатологи (лечат младенцев), то есть бывшие отличники. Оправдались ли их ожидания за два месяца работы в самой большой больнице области – читайте в нашем материале.

Ренат Беридзе, анестезиолог-реаниматолог

Ренат приехал в Гомель из российского Новозыбкова. Окончил Гомельский государственный медицинский университет с красным дипломом с самым высоким баллом за всю историю вуза – 9,86.

С научными докладами студент объездил все крупные белорусские города, успел побывать за границей, получить три президентские и семь министерских стипендий, четыре премии и попасть в банк данных одарённой молодёжи. Теперь главная задача молодого врача – стать таким же хорошим практиком.

– Связать свою жизнь с медициной решил ещё в школе. Хотелось помогать людям, нести добро и свет. Поэтому, кстати, планировал стать психотерапевтом. Но за годы в университете понял, что им должен быть любой врач, что бы ни было написано у него в дипломе.

– Почему в результате выбрали анестезиологию и реаниматологию?

– Потому что это как будто симбиоз нескольких специальностей. Учиться было интересно, всё одинаково хорошо получалось, и, когда пришло время определяться, я рассудил так: где мои знания хирургии, терапии, кардиологии и других разделов медицины пригодятся в равной степени и где они больше всего необходимы? Конечно, в критической для пациента ситуации, когда он находится между жизнью и смертью. Значит, дорога мне в операционную и реанимацию.

– Интернатуру проходили здесь же?

– Да, под руководством Сергея Николаевича Мурашко, заведующего отделением анестезиологии и реанимации №1. Наше сотрудничество было очень продуктивным, поэтому я рад остаться здесь по распределению. Уезжать после его окончания не планирую. Хочу работать в Беларуси и помогать нашим пациентам.

– С какими трудностями столкнулись за первые два месяца самостоятельной работы?

– Главная трудность – не хватает практического опыта. В анестезиологии и реаниматологии счёт идёт на секунды. Взвешивать решение почти нет времени, ошибиться тоже нельзя – нужно сразу действовать, причём грамотно и быстро. Этому в университете, конечно, не научат – только на практике.

– Можете привести пример?

– Допустим, поступает пациент после тяжёлого ДТП. Первое время чувствует себя удовлетворительно, основные физиологические показатели в норме, а потом раз – и остановка сердечного ритма или дыхания. Ни с того ни с сего. Конечно, теряешься. Но затем включается рассудок – и начинаешь действовать: работает не мозг, а руки – мышечная память. И, конечно, всегда помогут старшие коллеги — наставники. Огромное им спасибо за поддержку и профессионализм.

Дарья Ардюк, неонатолог

Дарья – выпускница Гродненского государственного медицинского университета. В Гомель приехала по распределению, так как хотела попасть в многопрофильную областную больницу, при которой был бы роддом. Гомельская областная больница как раз подходила: сюда привозят рожениц со всей области, часто с трудно протекающей беременностью и осложнениями, с которыми не могут справиться врачи на местах с менее оснащёнными стационарами. На медицинском языке это называется «третий уровень родоразрешения».

– Для врача это возможность развиваться, работая с более интересными клиническими случаями. У меня ко всему такой подход – от обратного: чем сложнее, тем лучше. Профессию выбрала точно так же. Хотя училась в классе с лингвистическим уклоном, подумала: с языками у меня и так всё хорошо, значит, нужно развивать в себе то, что получается хуже. Вот и «развилась» до дипломированного врача.

С неонатологией тоже интересно разрешилось. Когда я подавала документы в медуниверситет, увидела через дорогу здание с вывеской «Гродненский областной клинический перинатальный центр», там занимаются особенно тяжёлыми и критическими пациентами. Я решила, что это знак судьбы, и моё профессиональное предназначение – помогать женщинам и их детям, присутствовать при появлении новой жизни, делать всё, чтобы её сохранить. Решила и больше никогда выбор специальности не обдумывала.

– Когда вы заступали на самостоятельную работу в августе, как справились со страхом ответственности?

– Страх присутствует и сейчас. Каждое утро просыпаешься с мыслью, как себя чувствует ребёнок, которого принимал вчера, справляется ли мама. Кроме работы непосредственно в родильном зале и последующего ведения маленьких пациентов, мы ещё налаживаем связь матери и ребёнка, учим её грудному вскармливанию. Этот процесс не только физиологический, но и психологический, оттого ещё более ответственный.

Все волнения окупаются, когда мама с малышом выписываются здоровыми и счастливыми. Приходит понимание, что ты делаешь что-то нужное. Тебя благодарят – и самого переполняет благодарность. Отсюда и берутся силы на ночные дежурства.

– Что самое интересное в работе с новорождёнными?

– Понимаете, первый год жизни ребёнка – самый значительный по степени и скорости развития всех органов и систем. Даже в тот короткий период, когда мы его наблюдаем, он меняется каждый час: сейчас это один ребёнок, вечером – другой, а назавтра вообще третий. Вот, что интересно.

Возвращаться домой, отработав распределение, Дарья не планирует – они с семьёй перебрались сюда на постоянное место жительства.

Кристина Михалёва, неонатолог, и Олег Тимашков, анестезиолог-реаниматолог

Кристина и Олег поженились на четвёртом курсе. Распределение в медицинских вузах бывает беспощадным, поэтому супруги надеялись, что останутся хотя бы в одном городе. В результате их и вовсе направили в одну больницу.

На распределение молодые люди шли в числе первых: Олег состоял в студенческом научном обществе и банке данных одарённой молодёжи, Кристина работала волонтёром в колл-центре в разгар эпидемии. К тому же оба отлично успевали по учёбе.

Заведующие обоими отделениями – для новорождённых детей и 2-м анестезиологии и реанимации – к молодым специалистам отнеслись уважительно. Общаются с ними на равных, безо всякого «забудьте, чему вас учили в университете» или другой крайности – мол, вы уже не интерны, сами должны думать. Старшие коллеги никогда не отказывают в совете, поддерживают профессионально и психологически.

Кристина вспоминает:

– На первом своём дежурстве я увидела, пожалуй, всё, кроме самого страшного: не успела закончиться пятиминутка, как начались роды, сразу после – кесарево сечение, и все новорождённые нуждались в наблюдении и терапии. Были даже недоношенные. Но я считаю, мне повезло: чем меньше времени на раскачку, тем лучше для начинающего практика, иначе «дрожать» можно бесконечно долго.

В августе, когда я только приступила к работе, был огромный страх ответственности. Каждый день на работу шла как на экзамен. Сейчас страх постепенно отступает, я привыкаю, осваиваюсь, набираюсь опыта, но остаётся другой страх – неизвестности. Никогда не знаешь, что тебя ждёт на родах, понадобятся ли реанимационные мероприятия или обойдётся без них. Не помню, чтобы у меня когда-нибудь тряслись руки, но с эмоциональным напряжением сталкиваюсь каждый раз.

– Что даётся тяжелее всего?

– Парадоксально, но не сама работа, а необходимость сообщить пациентке, что её ребёнок родился с патологией, раньше срока или нуждается в лечении. Недоношенных детей сразу переводят в реанимацию – это стресс для женщины, тем более только что родившей.

Но радостных моментов, конечно, больше. Например, в конце обхода, когда я интересуюсь, остались ли у мам вопросы, их всегда очень много. Я стараюсь как можно обстоятельнее ответить на каждый, поделиться всем, что знаю сама. Мамы потом подходят и говорят: «Мы этого без вас никогда бы не узнали». Мне кажется, главный ресурс любого врача – благодарность и отдача пациентов.

– Разрушился ли стереотип о книжной, «стерильной» медицине с тех пор, как вы приступили к практике?

– Наверное, нет, потому что стереотипа о медицине и не было. С работой отделения я давно знакома, многих врачей-практиков из больницы знаю как преподавателей-совместителей нашего университета. А понимание того, что представляют собой будни врача, у меня сформировалось ещё во время первой практики.

– За шесть лет обучения не было момента, когда хотелось всё бросить и уйти в другую профессию?

– На первом, втором и особенно третьем курсе у всех студентов-медиков бывают минуты слабости, когда сидишь в три часа ночи над билетами по анатомии и гистологи и думаешь: зачем всё это мне сдалось?

Но стоит хорошо ответить на экзамене – и мысли эти растворяются. А на следующий день, когда удаётся наконец выспаться, и вовсе странно думать, что они когда-то тебя посещали.

Супруг с Кристиной согласен: в университете было сложно, но интересно. Кроме пар, Олег посещал кружки и научные конференции, не пренебрегал ни одной возможностью узнать что-то помимо учебной программы. В результате всё, что учил, действительно пригодилось в практике, особенно на первых порах.

– Я считаю, страх ошибиться должен оставаться даже у опытного врача. Потому что если ты не боишься, всегда спокоен и уверен в своих действиях, рано или поздно обязательно сделаешь ошибку. Любые свои назначения нужно подвергать критике. Если это можно назвать страхом, то он, пожалуй, во благо. Главное, чтобы он не перерастал в мандраж: ни в коем случае нельзя нервничать. Не знаешь чего-то – спрашиваешь у старших коллег, а дома садишься за книгу.

С коллегами, кстати, мне очень повезло – никогда не чувствовал себя одним в поле воином. Даже наоборот – что у меня в тылу высококвалифицированные специалисты и просто хорошие, понимающие люди, для которых главное – жизнь и здоровье пациента.

После отработки Кристина и Олег останутся в Гомеле и, возможно, поступят в клиническую ординатуру. Но это долгосрочные планы. А сейчас главное – работать и набираться опыта.