До слёз. Сестра умершего наркомана рассказала историю его жизни

16.05.2018 6982

Миша был младше меня почти на два года. Примерно с 12-13 лет мы очень сдружились, часто делились детскими секретами. Миша рос очень хорошим парнем. Отличником не был, но учился прилежно, обожал книги и цирк. Мог корчить такие рожи, что зал катался от смеха. Мечтал работать в цирке Никулина. Увы, не получился из Мишки клоун…

Когда Миша учился в девятом классе, у его друзей, двух братьев, умерла мать. Ребята остались с отцом, который постоянно пропадал на работе. Трёхкомнатная квартира целыми днями была в распоряжении мальчишек. Однажды Миша с братьями сидели на лавочке во дворе, к ним подошёл парень лет на десять их старше. Представился Павлом, предложил попить пива, которое принёс с собой. В середине 80-х, в самый разгар горбачёвской антиалкогольной кампании, делать это на улице было небезопасно. Пацаны предложили пойти к ним домой. Так и «подружились».

После нескольких встреч Павел предложил вместо пива попробовать чего-то посущественней. Прямо на кухне из принесённой с собой маковой соломки приготовил наркотик и дал ребятам уколоться. Как вспоминал Миша, такого ощущения счастья он не испытывал никогда. Так и втянулся.

Поначалу Павел угощал ребят бесплатно. Но вскоре довольно жёстко заявил, что «халява» кончилась, за удовольствие надо платить. И немало. К тому времени и брат, и его друзья уже довольно прочно «сидели на игле». Пацанам ничего другого не оставалось, как искать деньги на дозу. Поначалу просто клянчили у родителей, придумывая разные небылицы. То якобы в кино с девушкой пойти надо, то с ребятами в поход. Грустно об этом вспоминать, но мы с мамой почему-то верили в эти сказки. Хотя и замечали, что с Мишей творится что-то не то. Учёбу забросил, о цирке уже и не заговаривал. Бывало, придёт домой вечером, глаза стеклянные, взгляд отсутствующий, дёрганный весь какой-то, нервный. Принюхаемся — вроде ничего, спиртным не пахнет, даже куревом не разит. На вопросы обычно отвечал, что устал.

Важно понимать, что в то время о наркотиках и наркоманах мы только из американских фильмов знали. В реальной жизни с ними мало кто встречался. Мы даже подумать не могли, в какую трагическую историю вляпался наш Мишка. Поэтому его странное поведение, когда апатия вдруг сменялась непонятными приступами агрессии, мама списывала на особенности подросткового возраста. Успокаивала себя и меня, мол, ничего, перебесится, все через это проходят.

Но однажды мы с мамой решили за Мишей проследить. И выяснили, что в квартиру к его друзьям ходит чуть ли не половина молодёжи нашего района. Зачем? Понятное дело, не стихи декламировать. Мама несколько раз пыталась попасть в эту «малину», в двери била, скандалила — никто не отзывался. Да и что она могла предъявить? Что молодёжь у кого-то «на хате» собирается, чтобы потусоваться? Так в этом ничего противозаконного не было.

В милицию не обращались, боялись смешными выглядеть. Да и позора не хотели. Страшно было даже подумать, что нашего Мишеньку, который книг из рук не выпускает, опрашивать станут. А вдруг и в самом деле ребята учудили чего? Сраму не оберёшься, перед соседями стыдно будет.

Глаза на ситуацию у нас открылись спустя примерно год. Выяснилось это во время следствия по делу, где брат и его друзья проходили в качестве обвиняемых. Чтобы раздобыть денег на очередную дозу, они из гаража отца своего знакомого утащили дефицитные в те годы покрышки. Именно тогда врач, освидетельствовавший Мишу, сказал, что дело зашло слишком далеко и нашему парню нужно приложить максимум сил, чтобы покончить с пагубной привычкой.

Вот тут мы с мамой оказали Мише медвежью услугу. Правда, поняла я это только сейчас. Мама подняла на ноги всех, кого можно, оплатила самых дорогих адвокатов, и в результате Мише дали минимальный срок. По сути, кроме СИЗО он даже и не сидел толком. А жаль. Потому что я уверена: «закрыли» бы его тогда лет на пять, всё ещё можно было бы изменить.

Уроком для Миши происшедшее, увы, не стало. Он не только не покончил с наркотиками, а наоборот, стал употреблять их уже не особо прячась от нас. Даже сошёлся с девушкой, такой же наркоманкой. Где они брали деньги, я не знаю, но кололись регулярно. Иногда мама им помогала. А как не поможешь, если на твоих глазах сына буквально корёжит от невыносимой боли?

Когда первый раз увидела, что такое «ломка», чуть сознания не лишилась. Брат буквально извивался у моих ног, стонал, рычал, орал как резаный. И так две недели кряду. Каждый день, каждый час, каждую минуту.

По его словам, в момент «ломки» каждый сустав, каждая косточка в теле выворачиваются наизнанку. Капельницы и болеутоляющие таблетки помогали мало. Для нас же главное было удержать Мишу дома, чтобы он к своим друзьям-наркоманам не вырвался. Я даже в туалет вместе с ним ходила, каждый его шаг контролировала.

Случалось, Миша на какое-то время с наркотиками завязывал. Длились такие периоды максимум год-полтора. Потом всё начиналось снова. С помощью друзей или той же гражданской жены. Которая, видя, что Миша в нормальном состоянии начинает адекватно оценивать действительность и всё больше от неё отдаляется, всеми правдами и неправдами старалась подсунуть ему шприц с отравой. И он опять срывался…

Самое жуткое, Миша понимал, что сознательно губит свою жизнь, сокращая её срок в разы. Когда умер один из братьев, на квартире которых Миша впервые попробовал наркотики, он буквально рыдал на его могиле. Потом замкнулся, стал задумчивым и нелюдимым. Когда через несколько лет из жизни по той же причине ушёл второй брат, Миша даже не заплакал. Лишь грустно и обречённо произнёс: «Кто следующий? Наверное, я…».

После очередной «отсидки», когда Миша за участие в квартирной краже в местах заключения провёл три года, у всех у нас забрезжил луч надежды. После трёх лет вынужденного наркотического голодания он твёрдо решил завязать с наркотиками. Освободившись, перестал встречаться с друзьями-наркоманами, расстался с сожительницей. Устроился на работу, встретился и уже не расставался со своей школьной любовью. Казалось, жизнь стала налаживаться. Но прошлое не собиралось отпускать брата так просто. Через какое-то время один удар последовал за другим.

Сначала он расстался с любимой девушкой, которая открыто ему заявила: ты не можешь дать мне того, чего я хочу. Я её за это не осуждаю, ведь, в принципе, она права. Мишина несложившаяся судьба — это наш семейный крест. Почему его должен ещё кто-то нести?

Понимал это и Миша. Особенно после того, как врачи диагностировали: в результате регулярного приёма наркотиков внутренние органы брата стали разрушаться. К сожалению, процесс принял необратимый характер.

Удивительно, но, зная уже, что ему осталось жить считанные месяцы, если не дни, Миша не пустился во все тяжкие, как мы, честно говоря, ожидали. Наоборот, на него словно озарение какое-то снизошло, он даже похорошел. Но длился этот период недолго, вскоре мой братик стал угасать как свечка.

До сих пор помню один из наших последних разговоров. Миша, жёлтый и сильно похудевший, смотрел куда-то мимо меня и то ли каялся, то ли исповедовался:

— Сестрёнка, я никого не виню, сам во всём виноват. И в том, что жизнь моя под откос пошла, и в том, что вам с мамой столько лет одни неприятности доставлял. Даже женщину любимую удержать не смог. Всё наркота проклятая, она меня своим рабом сделала. Даже не знаю, как перед Богом оправдываться стану, если он существует. Один в моей жизни никчёмной плюс: за все эти годы я ни одного человека к этой отраве не приучил, никого вслед за собой не потяну. О многом, что сделал и не сделал, жалею. Но больше всего о том, что тогда, на лавочке, не сдал этого Павлика в милицию. А ещё лучше — не задушил собственными руками. Они же хуже серийных маньяков! Страшно подумать, сколько эти барыги людей на тот свет свели, сколько жизней исковеркали.

Миша ушёл из жизни в 2006 году. Ему было всего 32 года…

* * *

Надежда согласилась на беседу при одном условии — максимально воздержаться от каких-либо оценок. И всё же, когда исповедь подходила к концу, моя собеседница не удержалась и высказала-таки свою позицию по вопросу, который сейчас волнует заметную часть белорусского общества. Имеется в виду позиция матерей тех, кто осуждён на длительные сроки за незаконный оборот и сбыт наркотических веществ. Привожу её слова дословно, без каких-либо изъятий:

— Как мама и бабушка я этих женщин понимаю. Но как человек, прошедший через кошмар, как сестра, потерявшая любимого брата, хочу им сказать: радуйтесь, что всё так обернулось. У вас и ваших родных появился реальный шанс вырваться из трясины, которая засасывает всех без разбору. Пусть пройдёт пять, десять лет, но ваши мужья, сыновья, братья вернутся из заключения и, вполне возможно, круто изменят свою жизнь. Рано или поздно вы сможете их обнять, заглянуть в глаза, поцеловать. Главное, у вас остаётся надежда. У меня её уже нет. И обнимать я теперь могу только камень на могиле…