«История одной награды». Жицкий

29.04.2020 147

Каждое время рождает своих героев. В период лихолетья, когда над страной нависает смертельная опасность и речь идёт о выживании нации, такие герои появляются сотнями тысяч. Вступая в смертельную схватку с врагом, отлично понимая, что на войне каждый день может стать последним, эти смельчаки меньше всего думают о наградах. Но они их заслуживают! Под рубрикой «История одной награды» «Белка» совместно с Гомельским городским военным комиссариатом публикует цикл материалов о гомельчанах, в годы войны и послевоенное время награждённых редкими, а порой и вовсе малоизвестными наградами. Число кавалеров этих орденов и медалей в многомиллионном Советском Союзе не превышало 150 000 человек.

Если сегодня у Ивана Ефимовича Жицкого спросить, где его малая родина, он наверняка помедлит с ответом. В начале 30-х годов прошлого века его семья, в которой помимо восьмилетнего Ивана были ещё трое детей, переехала с Полтавщины жить в Саратов. Переехала не от хорошей жизни: массовая коллективизация и неурожай привели Украину к повальному голоду. Но и на новом месте жизнь не стала легче, если не сказать хуже — масштабы голода в Поволожье не шли ни в какое сравнение с положением на Украине. Пришлось вновь искать «хлебное» место, уже на Кавказе. Так семья Жицких оказалась в селе Михайловка, что под Туапсе. Здесь Иван окончил среднюю школу и в 1937 году стал студентом Сухумского индустриального техникума.

Когда началась Великая Отечественная война, Иван Жицкий едва успел защитить диплом по специальности техник-электрик. В декабре 1941 года его призвали в ряды Красной Армии и направили в отдельный технический батальон в Боржоми. К этому времени бои шли уже на подступах к Кавказу, на Кубани. Фашисты пытались во что бы то ни стало захватить нефтеносные районы страны. Но не только потребностью в углеводородном сырье объяснялось их упорство: за ходом боевых действий в предгорьях Кавказа внимательно следили в Турции и Японии. Если бы нацистам удалось реализовать свой план, эти страны непременно вступили бы в войну против СССР.

В освобождённом Симферополе. Иван Жицкий первый слева во втором ряду. Апрель 1944 г.

Политработники не скрывали от молодых солдат важности поставленной перед ними задачи, не уставая твердить: «Будет Кавказ советским — страна будет жить». Поэтому, вспоминает Иван Ефимович, гоняли их командиры до седьмого пота. И хотя рядовой Жицкий по воинской специальности был водителем, стрелковую и азы горной подготовки изучал наравне с пехотинцами. Параллельно осваивал и технику, на которой предстояло выполнять боевые задачи — грузовой автомобиль ЗИС-5.

Это поистине легендарный грузовик в истории отечественного автомобилестроения, вынесший на своих колёсах всю тяжесть военных грузоперевозок. Трёхтонка, которую Иван Жицкий по сию пору любовно называет «захар», была неприхотлива и надёжна. Перед самой войной в этих машинах реконструировали радиатор, карбюратор и воздушный фильтр, изменили коробку передач и карданный вал, усилили конструкции рамы и мостов, а также увеличили дорожный просвет под задним мостом. Так что ЗИС-5 оказался просто незаменим в горной местности. Особенно водителей подкупала всеядность «захара»: он мог ездить, вспоминает ветеран, и на бензи

не самой низкой очистки, и на спирту, и даже на керосине. Правда, в деревянной кабине не было ни отопления, ни вентиляции, но в боевых условиях комфорт не главное. К тому же, шутит Иван Ефимович, холод не давал уснуть за рулём, несмотря ни на какую усталость. А колесить по горным серпантинам приходилось много, иногда по несколько суток не выпуская из рук баранку.

В конце лета 1942 года немцы, вдохновлённые успешным наступлением на Сталинград, предприняли решающую попытку овладеть кавказскими горами и выйти на границу с Турцией и Ираном. Для укрепления Туапсе наши войска стали создавать Туапсинский оборонительный район, проходивший через посёлки Джугба — Георгиевская — Лазаревская. Он должен был включать в себя внешний и внутренний обводы. До этого, вспоминает Иван Ефимович, единой линии обороны здесь не было: роты занимали отдельные опорные пункты. Любой рядовой понимал, что натиска фашистских танковых армад такая оборона не выдержит. Зато некоторые командиры были уверены, что горно-лесистая местность сама по себе является хорошим оборонительным рубежом, а потому в каком-либо усовершенствовании не нуждается.

Как это часто бывает, лишь после команды сверху инженерные, сапёрные и стрелковые части приступили к масштабным работам по возведению оборонительных укреплений. Дело это непростое, ведь в тех местах леса мало, а каменистый грунт затруднял ведение земляных работ. Поэтому основной упор делался на создание заграждений в виде минных полей, фугасов, камнемётов и обрушения троп и скал. Всё это требовало большого количества минно-взрывных веществ. Доставить «дефицит» к указанным местам бывало очень трудно, особенно под постоянными бомбёжками немецкой авиации. Благо погода в горах переменчивая, ясные дни то и дело сменяются сырыми, дождливыми и туманными. В такое время даже асы люфтваффе не рисковали вылетать на выполнение боевых заданий. Зато наши шофёры бесстрашно выдвигались в горы.

Огромную помощь воинским подразделениям оказывали местные жители из числа грузин и абхазцев, выступая проводниками. Правда, Иван Жицкий в их помощи не нуждался. Хорошо зная крутой нрав кавказских гор, он сам частенько выступал в этой роли. И попутно обучал «равнинных» шофёров особенностям езды в горах. Где даже грунтовые дороги перед войной были развиты очень слабо, а шоссейных не было вообще. Разве что знаменитая Военно-Грузинская дорога от Орджоникидзе до Тбилиси через Крестовый перевал. Да и она в зимние месяцы из-за снежных заносов и обвалов обычно была закрыта. Но то в мирное время, а во время войны функционировала круглогодично. Эти заносы и обвалы чаще всего разбирать и расчищать приходилось водителям. Тем самым скромные труженики войны доказали, что даже сложные горные системы не смогут исключить действий войск, в том числе и применение танков.

Не всегда даже выносливый ЗИС-5 мог выручить солдат, не каждая круча была ему по силам. И тогда, улыбается ветеран, автотранспортные роты превращались в горновьючные. Хорошо, если можно было раздобыть лошадей или незаменимых на крутых горных склонах ишаков. Чаще же водителям приходилось на собственных плечах доставлять на позиции оружие и боеприпасы. Шутка ли: только вдоль Черноморского побережья от Кабардинки до Туапсе было оборудовано несколько сот дотов и дзотов, почти все крупные мосты были подготовлены к подрыву.

Битва за Кавказ была жестокой. Против наших частей, большинство из которых практически не имели опыта ведения боевых действий в горах, фашистское командование бросило горнострелковый корпус, две горнострелковые и две легкопехотные дивизии. Все эти части были специально подготовлены, а знаменитая дивизия «Эдельвейс» комплектовалась в основном тирольцами, для которых горы были родной стихией. Для действий на горных перевалах немцы использовали две румынские горнострелковые дивизии. Стоит ли говорить, что все немецкие подразделения были в полной мере обеспечены специальным снаряжением и оружием. А у наших солдат, по воспоминаниям Ивана Жицкого, порой даже верёвок обычных не было, не говоря уже о более серьёзных альпинистских приспособлениях.

Тем не менее наши стояли насмерть, стараясь занять самые, казалось бы, недоступные склоны и вершины. Ведь в горах действует железный принцип: кто выше — тот и победитель. Доставлять на эти «пятачки» боеприпасы становилось всё труднее, но другого выхода не было.

В одну из таких поездок военная судьба рядового Ивана Жицкого едва не сделала зигзаг, подобный горному серпантину. Наши части из последних сил удерживали один из перевалов. Рядовой Жицкий получил приказ: во что бы то ни стало доставить обороняющимся патроны и гранаты. Едва он прибыл на место, как на наш передний край обрушился шквал огня, а вскоре немцы перешли в очередную атаку. Доставив на позиции последний ящик с патронами, Иван Ефимович вдруг услышал, как его кто-то позвал. Неизвестный старшина лежал за противотанковым ружьём. Его второй номер, заряжавший ПТР 14,5-мм патронами, был убит. Сам старшина, раненный в плечо, одной рукой безуспешно пытался вогнать патрон в патронник. «Давай, браток, подсоби! Видишь, танкеты фрицевские прут, непорядок это…».

Так Иван Жицкий на время стал вторым номером расчёта ПТР. Однако вскоре осколок разорвавшегося неподалёку снаряда окончательно вывел старшину из строя. Теряя сознание, тот лишь успел прошептать: «Не пропусти…».

В том бою Иван Жицкий подбил несколько бронемашин и мотоциклов противника. Немцы так и не сумели взять перевал. После боя Иван Ефимович спустился к дороге и на том месте, где оставил свой ЗИС, увидел лишь груду искорёженного металла да догорающие остатки кузова.

— Не горюй, солдат, — успокоил командир оборонявшейся роты. — У меня оставайся. Видел я, как ты с ружьём управляешься — талант! Обязательно к награде тебя представлю.

Так в солдатской книжке рядового Жицкого в графе «военная специальность» появилась запись «бронебойщик». Особых навыков управляться с противотанковым ружьём не требовалось. Это эффективное оружие и создавалось с расчётом на массовое применение. Единственным его недостатком была дистанция, с которой можно было более-менее результативно поражать бронетехнику врага. Она не превышала 150 — максимум 200 метров. Не каждый сможет сохранять самообладание, когда вражеский танк или бронетранспортёр находится от тебя в нескольких десятках метров. Иван Жицкий этими качествами обладал в полной мере. Да только недолго пришлось ему фашистскую бронетехнику жечь — вскоре наши войска перешли в наступление, и умение Ивана Ефимовича управляться с автотехникой вновь понадобилось. На этот раз в составе истребительно-противотанкового артиллерийского полка.

В наступлении, вспоминает ветеран, усталости почти не чувствуешь, особенно на начальном его этапе. Хотя выкладываться приходилось по максимуму, иногда баранку крутил на автопилоте. К 1944 году артиллерии у нас прибавилось, снаряды «боги войны» тратили не жалеючи. До сих пор Иван Жицкий помнит, как «извинялся» перед ним артиллерийский комбат. Ты, говорил, на нас зла не держи, что гоняем вас, водил, туда-сюда без передыху. Сам прикинь: чтоб подавить пехоту в траншее на каждые 10 метров надо за минуту положить 3-4 снаряда, на пулемёт уже 15 требуется, на блиндаж — 30. А чтоб заставить замолчать немецкую батарею, так и 150 маловато будет. Такая вот арифметика.

Иван Жицкий эту арифметику понимал. Как понимал и другую: чем больше рейсов в сутки он сделает на своём «захарушке», тем ближе будет тот час, когда фашисты навсегда покинут нашу землю. К тому же стимул у него появился: капитан-пехотинец сдержал-таки своё слово, и уже во время боёв за освобождение Крыма рядовому Ивану Жицкому торжественно вручили медаль «За отвагу». Что скрывать, гордился он ею неимоверно. И потому, что первая, и потому, что это одна из самых почитаемых среди военного люда награда.

В 1944 году Иван Жицкий удостоился ещё одной награды — медали «За оборону Кавказа». С ней у Ивана Ефимовича связана интересная история. После войны, которую наш герой закончил в Восточной Пруссии, семья Жицких собралась вместе. Впервые за несколько лет. Оказалось, старший брат Александр воевал в Белоруссии, освобождал Польшу. Сестра Галина всю войну прослужила в зенитных частях, защищала небо над Одессой. Как водится при встрече фронтовиков, стали рассматривать награды друг друга. Ого, увидев на груди Ивана медаль «За оборону Кавказа», произнёс Александр, так вот кому мы по гроб жизни обязаны, что фрицам так и не удалось наши горы взять. Ты глянь, сестрёнка: украинский Иван советский Кавказ отстоял!

Медаль «За оборону Кавказа» учреждена Указом Президиума ВС СССР от 1 мая 1944 года. Ею награждались активные участники обороны Кавказа, принимавшие непосредственное участие в боевых действиях. К 1985 году этой награды удостоились более 800 тысяч человек.