Идеи для Гомеля. Большое интервью с автором тех самых яблок

Если вы не слы­шали про Тамару Дмитриеву, то точ­но знаете бетонные яблоки её авторства в начале Речицкого проспекта. Какой гомельчанин воз­ле них ещё не сфо­тографировался? Для Тамары Вале­рьевны этот зелё­ный островок име­ет особое значение. Возле яблоневых садов и тополиной аллеи, которая оста­лась только в памя­ти старожилов, прошло её детство. И она лучше других понимает, что такое ностальгия. Геогра­фия перемещений этой женщины впе­чатляет. Ей уда­лось пожить в две­надцати городах Беларуси, России и Украины.

Красноярск — Ленинград — Гомель

Родилась Тамара Дмитриева в Крас­ноярске. Когда ей было два года, отец поступил в Ленинградскую военную академию тыла и транспорта, семья переехала в Ленинград. Так что пер­вые впечатления о жизни Тамара Валерьевна получила именно там.

После окончания академии отца отправили служить в Беларусь. Сна­чала в Чаусы, там Тамара Валерьевна в 1960 году пошла в школу. Потом были Барановичи, Мозырь, Ельск. В Гомеле оказались в 1963 году, и Тамара Дмитриева пошла в четвёртый класс школы №3 на улице Барыкина.

— Поселились мы как семья воен­ного около кинотеатра «Октябрь», в так называемом военном городке. А там, где сейчас транспортное кольцо в начале Речицкого проспекта, стояли частные дома с яблоневыми садами. Мы с друзьями проводили в них много времени. Мои одноклассники жили в этих домах. Вдоль улицы Барыкина — при­мерно от магазина «Мартин» и до быв­шей районной библиотеки — тогда росла тополиная аллея. Представьте себе огромные деревья в четыре ряда, которые смыкаются вверху и образуют зелёный тоннель. По этой аллее я каж­дое утро ходила в школу, — рассказы­вает Тамара Дмитриева.

Тамара Валерьевна хорошо пом­нит, как в середине 1970-х приехала к родителям и увидела, что все тополя исчезли. Тогда она уже жила в Иркут­ске. Подруга, рассказывая, как выру­бали аллею, и вовсе рыдала.

О том, почему пустили под топор деревья, в Гомеле ходило несколько легенд. По одной из них, спиленный незадолго до этого тополь неудачно упал и покалечил стоящего неподалёку чиновника. Вот он и отомстил как будто таким способом, спилив тополиную аллею. Но это, как говорится, народная молва. Более правдоподобной кажется версия, что деревья эти сильно лома­лись во время ураганов и повреждали недавно проведённые по Барыкина трол­лейбусные линии. Ведь тополь — очень хрупкий.

Как бы там ни было, тополиная аллея для Тамары Валерьевны осталась одним из самых ярких воспоминаний детства:

— Эти тополя сейчас мне часто снятся! Как я бегу по аллее, тепло, солнце красиво играет в листьях. А под ногами мягкий ковёр из тополи­ного пуха.

Тамара Дмитриева говорит, что вдоль улицы Барыкина — от магазина «Мартин» до бывшей районной библиотеки — росла тополиная аллея. Её спилили в середине 1970-х.

Гомель — Минск — Иркутск

После школы Тамара Дмитриева поступила на архитектурный факуль­тет в Минский политехнический институт. Мечтала проектировать многоэтажные дома.

— На первое место работы меня хотели отправить в провинцию — в Полоцк или назад в Гомель. Было тогда такое негласное правило: не оставлять в столице студентов из глу­бинки, хотя я шла на распределении шестая по баллам. Тогда и решила, если уж ехать — то куда подальше (смеётся). Так и заявила, развеселив комиссию. Дали мне выбор между Алма-Атой, Свердловском, Краснояр­ском и Иркутском.

Тамара Валерьевна выбрала Иркутск. Соблазнилась тем, что Байкал рядом и Япония близко. Но в Японию так и не вырвалась. Во время отпуска хоте­лось увидеть родителей, тянуло назад в Беларусь.

— В Сибири, можно сказать, только две поры года — это лето и зима. А вот этого межсезонья, красивой жёл­той осени нет. А я просто-таки меч­тала почувствовать запах прелых листьев, леса. Хотелось «подышать» Беларусью.

В Иркутске Тамара Дмитриева рабо­тала архитектором в Иркутскграж­данпроекте. Вместе с ней из разных концов Советского Союза в город по распределению приехали человек семь-восемь таких же молодых спе­циалистов. Но задержались надолго только она с подругой Ферданьей. Под­руга на целых 20, а Тамара Валерьевна — на 18 лет.

В Иркутске познакомилась с мужем Борисом Дмитриевым, тоже архитектором. Вышла замуж, родила троих детей.

Знаете, это очень культурный город. Чехов недаром назвал Иркутск маленьким Парижем. Серьёзный, глу­бинный слой культуры здесь был зало­жен ещё декабристами. Это богатый город, город золотопромышленников, купцов, которые торговали с Китаем. Отечественная война его не затронула. Сохранилась самобытная деревянная архитектура.

В 1970-х годах её сохранению уде­ляли много внимания, говорит архи­тектор. Исторический центр с шикар­ными двухэтажными купеческими домами не трогали, новые микрорай­оны строили вокруг него. Была разра­ботана большая программа по рекон­струкции. Сейчас ситуация измени­лась не в лучшую сторону. Часть домов оставлена хозяевами и разрушена, там постоянно случаются пожары. Тамара Дмитриева и сейчас следит за событи­ями в Иркутске, общается с друзьями и бывшими коллегами.

— В Сибири живёт немало белору­сов. Когда я туда приехала, ещё суще­ствовали целые деревни, где всё насе­ление было только белорусским. Это те, кто переселился в Сибирь в начале XX в результате Столыпинской аграр­ной реформы. Были там и украинские деревни. Правда, говорили уже тогда все на русском, только местный фоль­клор выдавал происхождение. Песни пели свои — белорусские, украинские.

До сих пор в Иркутске работает товарищество белорусской культуры имени Яна Чацкого, которое объеди­няет белорусов Прибайкалья. Орга­низация сохраняет белорусские тра­диции, фольклор, этнографию, посто­янно проводит съезды и другие меро­приятия.

— Чему я научилась, живя в Сибири? Там сразу чувствуются огромные мас­штабы России, могучая девственная природа, там очень суровые, но чест­ные и прямые люди. У них не принято говорить за спиной у человека, как это часто бывает у нас. Сибиряки гово­рят человеку в лоб всё, что думают. Это, кстати, ещё староверческая закваска. Но только так можно выжить в суровом климате — помогая друг другу и зная правду. Сначала меня это поразило, но потом поняла, насколько это крепкая основа жизни. С тех пор только так и поступаю. Не стес­няюсь говорить правду-матку, — продолжает рассказывать Тамара Дмитриева.

Иркутск — Саянск — Днепропетровск

Когда мужа Тамары Валерьевны на два года призвали в армию, семья пере­ехала в Саянск.

— Город небольшой по сравнению с Иркутском, но очень красивый. Был основан к 70-летию со дня рождения Ленина. Проектировали его ленин­градские архитекторы. Представьте, прямо посреди тайги такое очень урба­нистическое пространство — с пятиэтажными и девятиэтажными преиму­щественно домами.

Когда Дмитриевы туда приехали, во дворах росла брусника и стояли мура­вейники. А соседи рассказывали, что как только здесь поселились, уходя на работу, ставили под окнами силки, а вечером доставали оттуда зайцев. Ужин готов, что называется! Потому что с продовольствием в те годы было туго. Все жили по карточкам.

Зато детям было раздолье.

Стайка моя — двухлетняя Любаша, трёхлетний Петруша и пятилетний Димка — одни носились по городу, убегали в тайгу собирать кипрей. Мы добавляли его в салат в качестве витамина С. В Иркутске дать им такую свободу было невоз­можно. Слишком урбанизированный был город.

В 1992 году после распада Совет­ского Союза и вовсе начался тоталь­ный дефицит. К тому же СМИ посто­янно нагнетали, предрекая грядущий голод. И семья Дмитриевых решает перебраться на Запад, как тогда назы­вали в Сибири всё, что находится за Уралом.

— Выбирали между Беларусью и Украиной. У мужа, который после службы в армии стал главным архи­тектором Саянска, больше рабочих перспектив было в Днепропетров­ске. Там он учился, и там на хороших должностях работали его универси­тетские друзья.

В Днепропетровске муж занялся проектированием торговых центров, о нём даже написали в книге «Днепропе­тровск. Архитекторы». А я в то время занималась тремя детьми, у которых как раз начинался подростковый воз­раст. Пришлось отодвинуть работу и творчество на второй план. Купили мы частный дом в пригороде. Я растила детей и занималась огородом, чтобы прокормить семью.

Но очень скоро Тамару Валерьевну снова потянуло к творчеству. Она как раз познакомилась с местными керамистами, попробовала лепить из глины, даже стала зарабатывать на продаже сувениров. Шёл 1998 год.

Днепропетровск — Гомель

Потом заболел отец, пришлось часто ездить в Гомель. И в 2003 году Тамара Валерьевна с детьми переезжает к родителям в Беларусь, начинает искать работу.

— 2003 год как раз был объявлен в стране Годом порядка и благоу­стройства, была разработана республиканская программа, подкреплён­ная бюджетным финансированием. В Советском районе всё это движе­ние по благоустройству только начи­налось. На улице Чкалова появился большой керамический горшок с цве­тами, который я наблюдала из своего окна. А я ж как раз делала керами­ческие горшки, только маленькие. Ну и решила показать свои эскизы мест­ным властям.

Дмитриевой сразу предложили воплотить один из эскизов её садо­вых скульптур в жизнь, только в боль­ших масштабах. Первыми появились бетонные «Черепахи» в парке Фести­вальном. Потом «Ящерица на камне», «Гулливер», «Рысь» и другие малые архитектурные формы, которые сей­час украшают улицы города. Но, пожалуй, самыми известными стали её бетонные «Яблоки» на кольце торгового оборудования. Негласно гомельчане «назначили» их одним из символов нашего города. По анало­гии с Гомелем такие же яблоки поя­вились потом в разных городах Бела­руси и в других странах.

— Для меня это своеобразная игра в масштаб. Знаете, у архитекторов по-другому развито пространствен­ное восприятие. Нужно ведь не просто создавать чертёж на бумаге, а пред­ставлять, как будет вживую выгля­деть многоэтажный дом. Потому что есть разница воздействия. И когда моя наставница Антонина Никитская в Днепропетровске учила меня лепить маленькие яблочки из глины, я всегда представляла, как бы они выглядели в большом масштабе.

Тамара Валерьевна ходила мимо яблоневого сада на кольце торгового оборудования, где когда-то прошло её детство, вспоминала, какие там были дома, своих друзей. И решила — нужно сделать этот уголок как-то теплее, что ли, напомнить всем, что когда-то это были яблоневые сады, здесь жили люди. Так и появились бетонные яблоки.

Наверное, композиция всё-таки цепляет за живое. Потому что рас­катились мои яблочки по городам и весям вплоть до Хабаровска. Видела сама в Щорсе на Украине, в Витебске вообще положили 140 яблок и груш по всему городу. Но когда я заявила об авторском праве, быстро спрятали их с оживлённых улиц во дворы.

Концепция яблок, как её видит автор — возврат в детство. В эту ком­позицию Тамара Валерьевна вклады­вает очень много личного смысла.

— Я помнила себя маленькой у бабушки в деревне, когда всё мне казалось просто огромным. А когда приехала спустя годы, в 16 лет, смо­трю — оказывается, кухня-то малень­кая, топчанчик крохотный, где мы с бабушкой спали. Всё маленькое! И это такие тёплые воспоминания. С годами всё больше хочется почув­ствовать себя снова ребёнком. Мои бетонные яблоки как раз помогают «впасть в детство». В самом хорошем смысле этого выражения.

ИДЕИ ДЛЯ ГОРОДА

— Малые архитектурные формы нужно каждый год красить, что­бы они достойно выглядели. Почему бы не поручить это сту­дентам местного художественно­го колледжа в качестве, скажем, практики? Мы уже опробовали такой способ на бетонных ябло­ках — получается лучше, чем у коммунальников. Как-то покраси­ли одно в клеточку, вышло ори­гинально.

Идея сработает и на Аллее скамеек в парке Фестивальном. Да и в целом по городу. Польза будет всем. Студентам — опыт и творческое пространство под от­крытым небом. Коммунальникам и властям — экономия бюджет­ных средств и времени.

Ещё одна идея тоже связа­на с обликом города. Почему бы локальные, районные кон­курсы по архитектуре и дизайну не объединить в один масштаб­ный общегородской для студен­тов БелГУТа, художественного и дорожно-строительного коллед­жей? Обеспечить ему хорошее информационное сопровожде­ние, чтобы гомельчане могли по­читать в СМИ об идеях для го­рода, которые предложат моло­дые авторы. И даже, возможно, устроить народное голосование. А победители пусть в рамках производственной практики

реализуют свою идею. Это мо­жет быть необычная клумба, оригинальная скульптура, инте­ресная локация для отдыха.

Похожий конкурс на протяже­нии многих лет проходил в Со­ветском районе Гомеля при под­держке тогдашней главы адми­нистрации Татьяны Филимончик. Идеи, которые предлагали сту­денты, были свежими и интерес­ными. Некоторые из них получи­ли воплощение. Что-то можно и сейчас увидеть на улицах райо­на. Но, повторюсь, такой конкурс должен стать брендом Гомеля, как и реализованные проекты победителей.

Улица Барыкина. 1980-е.

Автор: Елена Чернобаева. Фото: Мария Амелина, Вячеслав Коломиец, из архива Александра Веснина

Сейчас читают:

Лозовские. Разыскали хозяев дома, который стоял на месте бетонных яблок

Доброта княгини Ирины и судьба кулацкой семьи. Листаем старый фотоальбом

Гомель глазами одного поколения: как изменился город за 60 лет

Подпишитесь на наш канал в Яндекс.Дзен
Больше интересных новостей - в нашем Telegram

В тему...

На платформе MonsterInsights