Без рисков никак. В Гомеле опытный водолаз возглавляет спасательную станцию

20.04.2022 3750

Начальник Западной спасательной станции Виталий Самариков в ОСВОД попал только с третьей попытки. В начале двухтысячных работал в строительном тресте слесарем, параллельно увлекался водолазным делом. Однажды знакомый спасатель разрешил ему понырять с аквалангом в учебном бассейне. После нескольких таких вылазок Виталий решил «попробоваться» на сезонного матроса.

— Взяли, но не сразу. Соискателей на это место всегда много, несмотря на ряд серьёзных требований. Я уже и надежду было потерял. Но с третьей попытки всё получилось. Сначала приняли на лето матросом-спасателем, потом отучился на водолаза и получил работу в штате. В мае будет пятнадцать лет, как я в ОСВОДе.

За это время всякое было, но случай в мае 2013-го Виталий называет особым. Купальный сезон ещё не начался, а трое пацанов лет десяти решили искупаться. Место выбрали за границами пляжа, там, где мель обрывается в трёхметровую яму. Взрослых рядом не было.

— Я почувствовал неладное и предложил коллеге подъехать к ребятам на катере. Пока мы садились в лодку, они уже разделись и прыгнули в воду. Вдруг видим: двое выскочили и несутся прочь от воды, а третий барахтается в яме. Подъезжаем — а парень уже идёт ко дну. Подхватили его, затащили в катер, отвезли на берег, вызвали скорую. Мальчуган откашлялся, пришёл в себя, — рассказывает Самариков.

По словам опытного спасателя, у этой истории любопытный конец. Когда стали разбираться в обстоятельствах, выяснилось, что эти пацаны — друзья, но в критический момент повели себя совсем не по-дружески.

— Двое вылезли из воды сразу, потому что замёрзли. А третий поплыл дальше и угодил в яму. Начал захлёбываться, кричать. Но друзья испугались и убежали. Причём, как потом выяснилось, не сообщили о случившемся даже дома своим родным. Вот такая дружба.

Когда мы пришли в школу, где они учились, с профилактической беседой, попросили администрацию собрать в актовом зале детей 5-6 классов. Так вот, были все, кроме тех двух мальчиков. Наверное, стыдно стало, что бросили друга в беде.

— Хорошо ещё, что купались недалеко от станции. Страшно представить, что было бы, не окажись рядом спасателей — в вашей работе решает время.

— К сожалению, это так. Летом 2012 года в заливе у Севруков приняли вызов, что тонет подросток. Это в 2,5 км от станции. Доехали за пять минут, ещё минута ушла на поиски. Дно в этом водоёме илистое, ямы очень глубокие, но я сразу нащупал руку парнишки.

Помню даже, выдохнул про себя: все нормы соблюдены, пострадавший, даже если наглотался воды, должен быть жив. Я тогда ещё не знал, сколько времени он провёл на глубине.

Реанимировали парня долго и мы, и врачи, но он так и не очнулся. Позже выяснилось, что подросток не умел плавать и на глубине оказался случайно. Катался с младшей сестрой на надувном матрасе, на берегу отдыхали родители. Дунул ветер, матрас перевернулся. Сестра успела за него схватиться и стала звать на помощь. Отец бросился в воду, но сын уже пошёл ко дну. Попробуй найди человека на глубине 7,5 метра, да ещё без водолазного снаряжения. Когда папа понял, что сам не справится, вызвал спасателей. Но драгоценные минуты были упущены.

Случилось это в августе, на Ильин день. Когда реанимационные мероприятия остановили, я подошёл к отцу и сказал: «Понимаю, вам не до этого, но нужны данные ребёнка». Он диктует фамилию, имя, отчество, и тут до меня доходит, что мальчика зовут Илья.

Поднимаю глаза, а отец сквозь слёзы говорит: «На Илью сына моего Илья и забрал».

Я к тому моменту уже пять лет в ОСВОДе работал, многое видел, обрёл профессиональную устойчивость. Но случай с Ильёй — череда страшных, пугающих совпадений. Домой я такие истории не приношу — не хочу, чтобы жена переживала. А Илья из головы не выходил. Помню, пришёл домой вечером, включил телевизор и сделал вид, что смотрю передачу. А сам сидел, в голове прокручивал события прошедшего дня.

— В тот вечер не возникло желания уйти из профессии?

— Нет. Я понимал, что сделал всё от меня зависящее. И вообще: если спасатель уходит после первого же экстренного случая, значит, он недостаточно психологически и физически устойчив. Значит, это не его призвание. Так мне один опытный коллега сказал, когда я сам чуть не утонул на задании. На 17-метровой глубине не сработала экстренная подача воздуха, в глазах начало темнеть. Два дня ходил, переживал, а потом подумал: ну а как же в нашей работе без рисков? Иной водолаз за свою карьеру десять раз с жизнью успевает попрощаться — и всё равно работает. С тех пор мысли уйти из ОСВОДа больше не посещали.